Бабель, Кинг-Конг и немножко Чуковского

Мериан Купер, известный как создатель Кинг-Конга, был военным летчиком и успел дважды побывать в плену. В 1918 году во время Первой мировой его самолет подбили немцы, а 13 июля 1920 года во время советско-польского конфликта судьба Купера оказалась в руках красноармейцев из кавалерии Буденного. И мир мог бы никогда не увидеть гигантской гориллы, если бы за будущего сценариста и режиссера не вступился «неизвестный большевик, говорящий по-английски». А это был не кто иной, как Исаак Бабель, который тогда служил политработником в Первой конной армии и вел свои знаменитые дневники.

Уже 14 июля в его записях появляется капрал Франк Мошер — такой псевдоним взял себе Купер по имени на одежде, полученной от Красного Креста. «Сбитый летчик американец, босой, но элегантен, шея, как колонна, ослепительно белые зубы, костюм в масле и грязи. С тревогой спрашивает меня, неужели я совершил преступление, воюя с советской Россией», — вспоминал Бабель. На руках у «Франка» были шрамы — на самом деле от ранений, полученных еще в первой войне, но большевики приняли их за «трудовые». Пленный летчик не возражал. ​

Купер, конечно, лукавил. В немецком  плену ему довелось плотно пообщаться с русскими коммунистами и уже тогда он понял, что этот мир ему не близок. Но сейчас свое мнение лучше было оставить при себе и думать, как бы выжить. Используя вперемешку украинские и польские слова, называя себя «американским пролетарием», Купер сумел произвести на советского писателя «грустное и сладостное впечатление».

Вероятно, интеллигентному начитанному Бабелю не хватало интересных собеседников в рядах Красной армии. Поэтому встреча с иностранным офицером, к тому же увлеченным журналистикой, стала для него крупной удачей: «Нескончаемый разговор с Мошером, погружаюсь в старое, растрясут тебя, Мошер, эх, Конан-Дойль, письма в Нью-Йорк».

Но если Бабель пишет о «нескончаемом разговоре» с американским летчиком, то Купер в своей автобиографии даже не упоминает политработника и его допросы. Зато с восторгом рассказывает о замечательном триллере, который «глупым русским» подарил Корней Чуковский. Речь идет о «Крокодиле» — единственной книге, доступной в советском лагере для военнопленных.

Знаменитую сказку в стихах с явным политическим подтекстом американец воспринял на свой лад. Он увидел в ней описание городской катастрофы и огромного монстра, который похитил беззащитную девушку:

Через болота и пески

Идут звериные полки,

Их воевода впереди,

Скрестивши руки на груди.

Они идут на Петроград,

Они сожрать его хотят,

И всех людей,

И всех детей

Они без жалости съедят.

О бедный, бедный Петроград!

(…)

Дикая Горилла

Лялю утащила

И по тротуару

Побежала вскачь.

Выше, выше, выше,

Вот она на крыше,

На седьмом этаже

Прыгает, как мяч.

Последний отрывок — готовая финальная сцена «Кинг-Конга», который вышел на экраны в 1933 году. Примечательно и то, что в фильме против гориллы направляют авиацию. Вероятно, таким образом Купер отдал дань своему военному прошлому. Но одной только картинкой сходство и ограничивается. На уровне сюжета «Кинг-Конг» гораздо ближе к «Затерянному миру» Конан Дойла, экранизированному в 1925 году.

В основе обоих фильмов — история о том, как группа людей отправляется в неизведанные земли, находит там доисторическое чудовище и привозит его в город, где чудовище устраивает погром. Кстати, над спецэффектами в «Затерянном мире» работал тот же человек, что и в «Кинг-Конге», — Уиллис О’Брайен.

Похоже, разговоры о Конан-Дойле, которые запомнились Бабелю, не прошли впустую и для Купера. Но писатель, скорей всего, об этом так и не узнал — в советский прокат фильм о Кинг-Конге вышел в 1970 году, спустя 30 лет после того, как Бабеля расстреляли по беспочвенным обвинениям в террористической деятельности. А Купер в конце Второй мировой войны получил звание бригадного генерала и мирно прожил до 1973 года. И только гигантский обезьяноподобный монстр оказался фактически бессмертным — на его счету больше десяти картин, и список этот, вне всяких сомнений, будет пополняться.