Великая трагедия маленькой Рашель

Однажды директор парижской школы пения Этьен Шоран шел по улице и увидел в толпе зевак двух девочек в обносках, которые пели песни и просили милостыню. Голос младшей из сестер и то, с какой печалью она исполняла элегию про «Вечного жида», заставили его остановиться. Шоран предложил девочке учиться в его школе. Так решилась судьба Элизы Рашель Феликс — дочери нищего уличного торговца-еврея, которая впоследствии стала ведущей актрисой театра «Комеди Франсез». Со временем Рашель приняло даже высшее общество, а ее игрой восхищались королева Виктория и император Николай I.

Знакомство с Гюго и Сансоном

Однажды маленькая Элиза исполняла песенку на углу парижского театра Порт-Сен-Мартен. Там ее заметил Виктор Гюго — девочка была худа и очень бледна, а текст песни для ребенка уж слишком фривольным. Поэт разговорился с Элизой и решил сочинить для нее достойные стихи, декламируя которые Элиза могла бы зарабатывать деньги.

Директор школы пения Этьен Шоран рассмотрел в девушке большой потенциал трагедийной актрисы и познакомил ее с театральным преподавателем Жозефом-Исидором Сансоном. «Я поражен ее способностью к трагическому переживанию», — скажет новый наставник и станет учить Элизу играть просто, но выразительно. Он позаботился, чтобы Рашель без экзаменов приняли в консерваторию на полное обеспечение. Единственное обязательство, которое Рашель придется выполнить, — добиться, чтобы с дебютной ролью она выступила не где-то, а на сцене театра «Комеди Франсез».

Помощь наставника

Сансон посоветовал Рашель как можно чаще ходить в Лувр и смотреть на античные статуи, чтобы перенять их осанку и понять, как в ту эпоху одевались женщины. Сам же он стал договариваться с директором театра Веделем о первом ее выступлении. Тот считал юную Рашель некрасивой и давать ей шанс не хотел, но перед натиском Сансона сдался.

«При моем посредничестве Ведель ангажировал мадемуазель Рашель Феликс: у нее будет четыре тысячи франков. Поскольку она совершенно безграмотна и принимая во внимание бедность ее родителей, я посоветовал ее отцу взять в качестве преподавателя языка и истории мадам Бронзе, которая учит моих дочерей и согласилась брать всего лишь двадцать франков в месяц. Сам же я объявил, что продолжу давать ей уроки бесплатно», — писал Жозеф-Исидор Сансон в своем дневнике 6 февраля 1838 года.

Дебют

На старую и некрасивую одежду Элизу Рашель в труппе бросали неодобрительные взгляды. В день дебютного появления на сцене оказалось, что у нее самая ужасная гримерка — в комнате не было ни зеркала, ни столика, ни стула. Первый спектакль Рашель играла в почти пустом зале, но делала это так, будто весь Париж пришел посмотреть на нее. В этот период классические парижские театры переживали упадок. Молодежь предпочитала современные пьесы античным трагедиям, и в «Комеди Франсез» приходили лишь немногие зрители старшего возраста. Но осенью о новой шестнадцатилетней актрисе, за игрой которой не скучно наблюдать, заговорила вся столица. Зрители приходили в первый раз из любопытства, но возвращались вновь и вновь.

Вторая жизнь трагедии

Ежедневная выручка «Комеди Франсез» за пару месяцев выросла с 400 до 4000 франков. Театральный критик Жюль Жанен, от злых рецензий которого часто страдали начинающие и известные актеры, был покорен игрой Рашель. «Ничего подобного Франция никогда не видела на театральных подмостках», — позже напишет он в своей заметке, отмечая, что все парижане должны «познакомиться с чудеснейшим и редчайшим кладом».

Публицист Александр Герцен так отзывался о юной актрисе: «Она нехороша собой, невысока ростом, худа, истомлена; но куда ей рост, на что ей красота, с этими чертами резкими, выразительными, проникнутыми страстью? Игра её удивительна; пока она на сцене, что бы ни делалось, вы не сможете оторваться от неё; это слабое, хрупкое существо подавляет вас [...]. Как теперь, вижу эти гордо надутые губы, этот сжигающий быстрый взгляд, этот трепет страсти и негодования, который пробегает по её телу! А голос — удивительный голос! — он умеет приголубить ребёнка, шептать слова любви и душить врага; голос, который походит на воркование горлицы и на крик уязвлённой львицы».

Признание

Финансовый успех театра был колоссальным. Рашель сыграла в сотне спектаклей, которые принесли «Комеди Франсез» 500 тысяч франков. С Рашель стремились дружить аристократы, которые обычно не пускали в дом актеров. Если несколько лет назад Рашель подражала античным статуям, то теперь весь Париж стал подражать ей. Девушки просили сделать им прически в стиле Рашель, покупали такую же одежду. Она даже ввела моду на древние имена из священных писаний — по слухам, актриса Мари Леонид Шарвен взяла себе псевдоним Агарь (по имени наложницы Авраама).

Сама актриса была невысокого мнения о себе: «Я каждый день изучала себя и старалась более не быть уродиной, поскольку я еще только развивалась, когда мне пришла в голову мысль, что неплохо бы переделать этот папин и мамин эскиз. И, с божьей помощью, все устроилось: шишки со лба исчезли, их закрыли волосы на античный манер, глаза прорезались, нос выпрямился, тонкие губы округлились, я приказала неровным зубам выстроиться в ряд…».

Свой интерес к появлению новой парижской звезды продемонстрировал и монарх Луи-Филипп. Однажды он посетил актрису за кулисами после спектакля, а на следующий день отправил королевский подарок — тысячу франков. Чуть позже Рашель получила из Великобритании браслет с бриллиантами и надписью «Рашели — Виктория, королева».

Бремя славы

Когда популярность Рашель достигла пика, злопыхателей оказалось не меньше, чем обожателей. Читая в газетах негативные отзывы, девушка очень расстраивалась. Однажды она увидела статью в свою защиту, написанную поэтом Альфредом де Мюссе, вскоре они познакомились и между молодыми людьми возникла симпатия.

Когда об этом узнал отец Рашель — Яков Феликс — он ужасно рассердился. Де Мюссе не был сказочно богат, а, значит, не подходил на роль ухажера его дочери. Рашель отличалась от большинства ее родных: ее интересовало искусство, а их — прибыль, которую девушка могла им принести. Несмотря на то, что Рашель стала основным источником семейного дохода, с ее интересами мало кто считался.

Из-за отца на Рашель ополчились в «Комеди Франсез»: как-то он устроил скандал и пригрозил расторгнуть контракт, если ей не повысят зарплату. Жалование Рашель увеличилось на тысячи франков, но Сансон и Рашель на время перестали общаться.

Как-то после неудачной премьеры нового спектакля Рашель всерьез решила оставить сцену. Тогда-то она и написала своему другу и учителю Сансону. В ее письме были не только сожаления о скандале, но и слова благодарности: «Я буду твердить повсюду, что если я сейчас что-то и представляю, то лишь благодаря Вам. И привязанность к Вам продлится столько же, сколько и жизнь моя. Поверьте, сегодня я такая же, как и два года назад, и если виновата перед Вами, то против воли».

На этот раз Сансон простил ее, но с остальной частью семьи Феликс больше никогда не общался.

Любовь, дружба и семья

Альфред де Мюссе ухаживал за актрисой, но его раздражало внимание других поклонников. Он нуждался в поддержке, потому что в его работе над пьесами не все шло хорошо, а Рашель не уделяла ему должного внимания. Их встречи стали реже, и вскоре актриса осталась совсем одна.

По Парижу ходили грязные слухи о любовных увлечениях Рашель. Злые языки утверждали, что однажды герцог Жуанвильский отправил Рашель записку со словами «Где? Когда? Сколько?», на что получил простой ответ «Этим вечером. У тебя. Даром».

Но не все мужчины были настроены настолько несерьезно. На нее обратил внимание внебрачный сын Наполеона I, граф Александр Колонна-Валевский. Он был богатым вдовцом с положением и успешной карьерой. Рашель не вышла за него замуж, но родила ему сына — Александра Антуана Жана, а потом они расстались. Главным в жизни Рашель был театр, и оставлять его ради мужа и ребенка она не хотела. Несколько лет спустя Колонна-Валевский женится на другой женщине. Не смотря на многих детей от двух законных браков, своим главным наследником он сделал все-таки сына от Элизы Рашель.

Второго ребенка Рашель родила от генеральского сына Артюра Бертрана, который отказался признавать ребенка. Среди ее поклонников был также владелец первого парижского универмага Аристид Босико — в знак своего восхищения он подарил Рашель манто из чернобурой лисы.

Голос «Марсельезы»

Шел 1848 год. Францию охватили идеи революции, залы театров опять опустели. Но на Рашель, исполняющую «Марсельезу», зрители приходили посмотреть, и ей удавалось собирать аншлаги.

Рашель стояла за кулисами, и услышав аплодисменты, сделала шаг вперед навстречу публике. На ней была белая туника, а в руках она отчаянно сжимала трехцветное знамя. «Сыны Отечества, вставайте, Великий, славный день настал…», — раздавалось звонкое контральто в абсолютной тишине.

Конец эпохи

Сансон проработал в театре больше 20 лет и очень любил «Комеди Франсез», а у Рашель с театром всегда были конфликты. И вот настал момент, который положил конец крепкой дружбе.

Приближался бенефис Жозефа-Исидора Сансона. Рашель, как его очень успешная ученица, должна была участвовать в спектакле, но она долго не могла выбрать пьесу, а затем роль. Она ревновала к другой ученице — Жанне Сивальни Арну-Плесси — своих зрителей и своего учителя. Когда во время бенефиса ей показалось, что конкурентке хлопают больше, чем ей, она не стала принимать участие в праздничном ужине.

После этого актриса и ее театральный преподаватель старались не общаться в театре и не пересекаться. Позже Сансон пожалел, что не успел вовремя проститься с Рашель, но было уже поздно.

В Санкт-Петербурге

Выступления с революционным гимном не помешали Рашель принять приглашение императора Николая I и посетить Санкт-Петербург. Она была удивлена масштабу своей популярности — ее узнавали на улицах, а в магазинах продавались ее портреты, ее именем называли ткани и шляпки. Один предприимчивый студент даже переоделся лакеем, чтобы получить автограф актрисы и ее портрет.

То ли сама актриса, то ли ее брат, выдвинули условие, по которому в каждой ложе должно быть не больше 4 человек во время ее выступлений. Когда актриса поняла, что император редко посещает ее представления, она задала прямой вопрос. «У меня очень большая семья, и я рискую оказаться пятым в нашей ложе», — сказал ей Николай I. После ужина в кругу царской семьи, Рашель поспешила написать о своих впечатлениях на бумаге: «Какой пир! И все это для дочери, папаши и мамаши Феликс».

Рашель умерла 3 января 1858 года в городке Ле-Канне вблизи Ниццы после длительной болезни легких. Она отдала театру 20 лет жизни, и те, кто видел ее на сцене, говорили, что она не просто играла, она — жила трагедией.