Ловушка для евреев

Черта оседлости, которая существовала в Российской империи с 1791 по 1915 годы, сковывала передвижение иудеев и ограничивала территорию их проживания в стране. Но купцы I гильдии, евреи с высшим образованием, цеховые ремесленники, аптекари, фельдшеры и люди других профессий, требующих высокой квалификации, могли легально выбраться за черту оседлости и жить где вздумается.

Как появилась черта оседлости

В результате трех разделов Речи Посполитой (1772–1794) и присоединения ее земель к Российской империи евреев на «русской» территории становилось все больше и больше. Они были талантливыми дельцами, и купцы начали опасаться конкуренции. Во главе с московским городским головой Михаилом Губиным 13 февраля 1790 года местные купцы пожаловались на евреев губернатору Петру Еропкину и попросили выселить «иноверцев» из Москвы. Купцов-иудеев назвали контрабандистами, обвинили в занижении цен и запрещенной торговле товарами у дверей жилых домов. Как раз в это время по всей Москве гремели слухи о Ноте Хаимове — еврее, который якобы взял у купцов в долг товаров на сумму до 500 000 рублей и скрылся с капиталом за границу.

Через год места проживания иудеев действительно ограничили чертой оседлости, в которую входили 15 губерний: Бессарабская, Виленская, Витебская, Волынская, Гродненская, Екатеринославская, Киевская, Ковенская, Минская; Могилевская, Подольская, Полтавская, Таврическая, Херсонская и Черниговская. Она вынудила евреев жить в переполненных нищих кварталах «разрешенных» городов и отделила их от сытой жизни.

Правда, в законах были свои лазейки, и правильный выбор профессии был «билетом» даже в Петербург. В выгодном положении оказались еврейские аптекари. Они могли легально готовить лекарства и жить за чертой оседлости, но монополию в этом бизнесе удерживали немцы. Власти часто издавали законы, которые перечили друг другу. Так, из Петербурга могли одновременно выслать фармацевта, который занялся торговлей, и еврейского купца, который сменил профессию. Евреи писали жалобы, Сенат их рассматривал, но вскоре жаловаться стали так часто, что штат Первого департамента — в 1908 году пришлось увеличить вдвое.

Граф против евреев-медиков

Московский генерал-губернатор князь Владимир Долгоруков просил разрешить евреям, которые занимались лечением зубов и изучали фармацию, легальное проживание. Государственный совет предложил расширить эти же права для ветеринарных, фармацевтических и медицинских званий. Комиссия по устройству быта евреев поддержала расширение прав фармацевтов. Казалось очевидным, что еврейские провизоры могут быть владельцами и управляющими аптек. Но министр внутренних дел граф Николай Игнатьев, воспользовавшись неясной формулировкой, объявил это незаконным. Он признал право еврейских фармацевтов жить повсюду, но отрицал за ними возможность торговать — это право закон не подтверждал. Граф Игнатьев потребовал от евреев продать свои аптеки в Петербурге, а евреев-управляющих приказал уволить. Но очень скоро в отставку подал он сам, и Сенат отменил антиеврейское постановление.

Аптекари в Российской империи

В черте оседлости препятствий для аптекарей было меньше. Штат небольшой аптеки состоял из двух-трех работников: ученика аптекаря, помощника и самого провизора. Ученик поступал на работу после четырех классов гимназии или сдачи экзамена экстерном. Через три года работы он мог сдать еще один экзамен и стать помощником аптекаря. На провизора нужно было учиться два года на курсах при медицинском факультете университета и сдавать государственный экзамен.

Из одной аптеки можно было переходить на работу в другую, но редко кто из аптечной братии в корне менял профессию за чертой оседлости. Потеряв работу по специальности, они автоматически лишались права легального проживания.

Полиция следила, чтобы в Петербурге каждый работник аптеки работал по профилю. Подрабатывать торговлей или ремесленничеством помощникам запрещали, но постепенно условия смягчились, и аптекарские помощники расширили круг деятельности — власти и вовсе перестали контролировать их работу. Аптекарские помощники и дантисты были уравнены в правах, последним повезло меньше — еще до первой революции века из Москвы выслали дантиста, который по своей специальности не работал.

Иммунитет для образованных людей

Евреев с высшим образованием не касались ограничения, связанные с местом жительства. Но поступить в университет было сложно — для евреев действовала процентная квота. В Москве или Петербурге она составляла 3%, в других городах — 5%, в черте оседлости — 10%. Обычно эти места занимали медалисты, так что остальным путь в университет фактически был закрыт.

Если в еврейской семье отец получал диплом, все его права автоматически распространялись и на жену с детьми. Сыновья могли жить с отцом за чертой оседлости до совершеннолетия либо до получения собственного диплома о высшем образовании. Но это нужно было сделать до 25 лет, позже они теряли свои права. Дочери же пользовались этими правами до замужества. Закон не заставлял родителей и взрослых детей проживать в одном доме.Вдова или разведенная женщина обладала теми же правами, что и в период замужества. Они действовали до момента заключения ее нового брака. Правда, она могла лишиться возможности проживать за чертой оседлости, если брак признавали незаконным, но такое случалось редко.

Временное правительство после Февральской революции отменило черту оседлости. С 1915 года евреи всех профессий получили право жить повсюду, открывать свои предприятия, магазины и аптеки, покупать и продавать что и где вздумается. Но эта свобода продлилась недолго: о после Октябрьской революции евреи, как и все остальные, потеряли свою частную собственность.