"Шесть месяцев назад, путешествуя в поисках интересной работы за границей, я оказался в захолустном мотеле посреди пустыни в Калифорнии. Ближе к вечеру делать было нечего, и я спустился во двор мотеля почитать и немного расслабиться. Неожиданно услышал, как два человека говорят между собой по-арабски. Это был тяжелый для меня египетский диалект. Парни явно были моложе тридцати лет.
Я спросил их, кто они и откуда. Это были молодые офицеры египетской армии, оставшиеся для обучения в США. Я сказал им, что я из Израиля, они немного насторожились и старались соблюдать в беседе некую дистанцию. К нам присоединились еще пять их товарищей.
Беседа пошла об Израиле, в котором они никогда не были. Более того, они впервые разговаривали с израильтянином, и им было интересно узнать что-либо о культуре страны, о каждодневной жизни Тель-Авива.
Читайте также: Еврейская группа из США спела украинскую песню
У меня не было ощущения, что я беседую с представителями элиты Египта. Не могу объяснить почему, но ощущение было, будто я говорю с израильскими офицерами отборных израильских подразделений — те же темы и те же эмоции, что я испытывал при беседах с нашими коммандос — людьми с очень глубокими ценностями.
Египетские офицеры были очень хорошо осведомлены по многим аспектам военной тематики. Они знали многое о Рафуле, о линии Бар-Лев, о Дакаре, об Ариэле Шароне, Моше Даяне и Ицхаке Рабине, о танках и самолетах… Они высоко оценивали изощренность действий и мощь израильской армии, и в тоже время были настоящими патриотами Египта, были полны убеждения в силе моральных ценностей, в которые они верили. Наши разговоры продолжались десять дней, иногда на определенной дистанции, иногда более доверительно. В последний вечер один из офицеров, которого можно назвать солью земли египетской, сказал:
— Идан, мне важно, чтобы ты знал, что наши родители воевали с вами в войне, которую вы называете “Войной Судного Дня”, и они были хорошими солдатами. И мне важно, чтобы ты знал, что прежде чем мы солдаты и прежде чем мы египтяне, мы в первую очередь очень набожные мусульмане, и мы интерпретируем ислам иначе, чем его часто рассматривают в других странах, в том числе на Ближнем Востоке и в соседних с вами странах. И важно, чтобы ты знал, что как наши родители, так и мы, всегда радовались, когда нам удавалось уничтожить или повредить вашу военную технику, всегда радовались, когда удавалось сбить ваш самолет, подбить танк или потопить катер, но никогда, никогда нас не радовало, что погиб солдат в танке, никогда мы не радовались, что мать потеряла сына, погибшего в сбитом самолете, никогда не радовались, что чей-то брат погиб на затонувшем во время боя катере.
Я слушал египетского офицера и подумал про себя: “Нельзя радоваться, когда погибает человек, даже враг”, — у нас и у них оказались одни и те же человеческие ценности.
Я пишу эти строки, так как меня шокировала одна женщина, израильтянка, по-видимому пацифистка крайне левых взглядов, сказавшая, что была счастлива, когда разбился израильский вертолет во время тренировочного полета, и погибли два молодых парня. Эта жалкая женщина — позор страны, и люди, которые так мыслят — дно общества. Нет в них ничего еврейского и ничего израильского, и было бы хорошо для нашего общества судить их публично.
Я посвятил последние концерты этим погибшим пилотам, которые, без сомнения, были настоящей элитой нашего общества".
Источник: Шахар
