Два раза в день мы с собакой идем на прогулку к пляжу по центральной улице Нетании. Лавируем то правым, то левым галсом, стараясь обходить достаточно плотную разноязычную толпу. Случается, что некоторые граждане отскакивают от нас, как от прокаженных. Это либо арабы, либо ортодоксальные евреи – и у тех, и у других собака считается нечистым животным.
В исламе, к примеру, после общения с собакой, человек не имеет права на очередную молитву до тех пор, пока не будет совершен ритуал очищения. «Нечистоты должны быть удалены (смыты) семь раз, причем первый раз – землей». Так что, по-человечески можно понять: один раз погладь – семь раз помойся. Кому это надо?
Но в целом, израильтяне любят собак. Отпускают комплименты, пытаются погладить. Иногда это раздражает. Причем, не только меня, но и Лайму.
Мы с ней, взросшие в северном климате, не привыкли к подобному откровенному выражению эмоций, панибратству и амикошонству. Не припомню, чтобы в Москве кто-то на улице тянул к ней руки. А здесь достаточно остановиться перед светофором, так тут же начинается нездоровый ажиотаж, как будто, если не успеешь погладить собаку на светофоре, то заставят семь раз мыться, причем – первый раз землей.
Зато здесь нет догхантеров. А есть специальная полиция, которая следит за соблюдением прав животных. Говорят, об обществе судят по отношению к старикам и детям. Я бы добавил сюда еще и животных.
Тут выпускают специальный корм «для бездомных кошек». Рассказывают, что в 47 году Израиль заполонили крысы, и какой-то чиновник заказал в Египте три вагона кошаков. Теперь их, по моим подсчетам, никак не меньше, чем наших репатриантов.
Какая польза Израилю от бывших россиян, сказать не готов. Но гуляя вечером по пляжу, мы часто встречаем лис, мангустов, ежей, а крыс, на самом деле, пока ни разу не видели.
Гуляем по пляжу. Собака кошек высматривает, а я пластиковые кресла – их обычно собирают после захода солнца и складируют в специально отведенных местах, но иногда одно – два кресла каким-то образом остаются на берегу. Очень мне нравится вот так – сесть с комфортом и видом на море, закурить и предаться каким-нибудь высокохудожественным размышлениям. Собака садится на песок рядом. Смотрит, как и я, вдаль. Вид роскошный: море фыркает и брызжит пеной, небо в больших, монолитных, нервущихся облаках, а в просветах видны жирные такие, упитанные звезды и пролетающие самолеты (если звезда мигает и движется, скорее всего, это не звезда, а самолет). И все это перед тобой, как на экране в 3D Макс, только еще круче. Я сразу расслабляюсь, когда сажусь в кресло у моря, сосуды у меня, наверное, расширяются – давление падает, и кажется, что можно просидеть так всю оставшуюся жизнь. Ну, так обычно говорится. Понятно, что трудно провести всю жизнь в одном месте и положении (пусть даже самом удобном). И вот сижу, смотрю на эту величественную картину: черная бездна моря, черная бездна неба и облака на переднем плане. И думаю, каким бы соображениям предаться в соответствии с этим видом и хотя бы примерно в адекватном масштабе.
«Жизнь моя подобна морю…» – как-то так хочется начать эти размышления. С такой примерно фразы. Вот я купил билет в первый ряд партера. Даже не билет, а абонемент, как в филармонию. Потому что собираюсь посещать это представление практически ежедневно. То есть, регулярно. Это не какой-нибудь там фрагмент застиранного, выцветшего неба в пластиковой узкопленочной оконной раме моей бывшей московской квартиры – тут от размаха и запахов голова идет кругом. Тут мысли плещутся в унисон с волнами – бескрайние – поперек и вдоль – уходящие за горизонт… Такие мысли. Это дорогого стоит.
Хорошо, думаю, что на рынок сходил и купил килограмм замороженного окуня по 25 шекелей. В общем совсем бюджетно получается, если сравнивать с ценами на свежую рыбу. Последний раз кефаль покупал, что-то около 60-ти заплатил, но там, наверное, все-таки больше килограмма было. С другой стороны, окунь, хоть и замороженный, зато филе, без головы и хвоста. Но из хвоста и головы кефали я уху сделал. Так себе уха вышла. На ужин у меня еще курица осталась, так что окуня можно не размораживать. Другое дело, что к курице гарнира нету. Ну, и к окуню, собственно, тоже. Хотя есть еще два авокадо. Надо почитать в интернете про авокадо. Мне почему-то кажется, что они очень полезные. Авокадо стоит 7 шекелей за килограмм. Их можно много съесть, если с помидорами, брынзой, оливковым маслом, поперчить-посолить.
В этот момент замечаю, что по берегу к нам бежит собачка. Фонарь с набережной до пляжа не добивает практически, так что плохо видно. Собачка худовата и лысовата, с длиннющим хвостом. Тут она обнаруживает меня и останавливается, затем сталкивается взглядом с Лаймой, разворачивается и пулей уносится откуда взялась. Это конечно никакая ни собачка. И точно не мангуст. Странное животное. Мистическое и лысое. Никогда таких не видел даже по телевизору. Ну, вот… О чем это я? Бегает по берегу всякая фигня – отвлекает от умных мыслей.
«Жизнь моя подобна морю»… – говорю почти вслух. Собака поворачивает ко мне морду с налипшим на нос песком и смотрит вопросительно. «Это я не тебе», – объясняю. Животные – существа приземленные. Им бы только пожрать. Беру ей куриные горла на рынке. Там много лотков в мясных лавках: лоток с окорочками, лоток с желудками, с печенкой, с грудками… Вытягиваю собственную загорелую шею перед продавцом, провожу пальцами вдоль кадыка и говорю: штайм кило. Не было случая, чтобы после этого он меня не понял, и принялся накладывать, к примеру, желудки вместо горлышек. В этом деле я преуспел. Если кому надо могу научить недорого, как с помощью пантомимы объяснить, что нужна «кофеварка рожкового типа». К примеру. Мда…
«Жизнь моя подобна морю…» – шепчу в сырой воздух, наполненный запахами моря, влажного песка, далеких огней и призрачных надежд… Никак не получается найти достойного продолжения. Задумываюсь.
Очень много манго на базаре и фиников разной консистенции и окраса. Финики такие, с хорошую собачью какашку. У нас они какие-то мелкие продавались, и косточка была больше самого финика. А тут пока до косточки доберешься… Но я их с детства не особо люблю, финики. Фиников много не съешь. Манго здоровенные тут – в одном плоде больше килограмма. Но манго тоже много не съешь. Надо посмотреть – думаю – в интернете: чего с ними делают, с манго. Какой-нибудь рецепт. Над морем сверкают молнии. Спохватываюсь, что совсем о другом собирался поразмышлять. Ладно, у меня же абонемент, думаю, успею еще о вечном.
О наблюдениях нового репатрианта Михаила Барановского ситайте также "Изриаловка. Часть 1", "Израиловка. Часть 2" и «В Израиль надо везти бабки и иврит».
