Осик Аксельруд: Мы хотим дать еврейской молодежи больше, чем получают остальные

Вы руководите еврейской студенческой организацией, поэтому первый вопрос будет о ваших клиентах. Кто такой современный еврей? Чего он хочет, что он ищет?

Если бы я знал точный ответ на этот вопрос, то уже был бы руководителем Всемирного еврейского конгресса. Однозначно ответить сложно. Молодые еврейские ребята практически ничем не отличаются от нееврейских. Им так же интересны новые технологии, новые течения в музыке, науке. Это современные молодые люди.

Но есть одно но. Я работаю с еврейской молодежью с начала девяностых годов. Нынешнее поколение еврейской молодежи очень сильно отличается от тех ребят, которые были тогда. Когда мы начинали создавать Гилель, у нас было всего около двадцати пяти первых энтузиастов. Только одна девушка из них всех знала о том, что такое кабалат шабат, как проводить авдалу и что это вообще значит. Сегодня все знают всё, разбираются в еврейских вопросах, понимают еврейские ценности.

Еврейская молодежь, как и любая другая, любит посидеть в приятной компании, может позволить себе выпить пива, и это совершенно нормально. Наша еврейская молодежь такая же умная, красивая и интересная, как и нееврейская.

Что в таком случае делает этого молодого человека евреем, кроме его корней?

Я не претендую на истину в последней инстанции, но мне кажется, что человек является евреем, если считает себя таковым. Когда ему интересно то, что связано с еврейской жизнью. Это может быть история, могут быть традиции, реалии современного Израиля.

Мы работаем со всеми. Часть наших ребят хочет сделать алию, другие не хотят. Конечно, мы рады, если наши студенты репатриируются в Израиль. Если ребята принимают решение остаться жить здесь, мы помогаем им жить еврейской жизнью здесь, на местах.

Расскажите о трудностях, с которыми сталкиваются еврейские организации в последнее время?

Больной вопрос. Мы всегда хотим дать нашим ребятам немножко больше, чем получают все остальные. Я не знаю, правильно ли это, но, с нашей точки зрения, это правильно на триста процентов.

Основная проблема – финансирование программ. Не только в Гилеле, это происходит во всех еврейских организациях и связано с тяжелейшей экономической ситуацией в стране. Четыре года назад попечительский совет Гилеля помогал нам финансированием, а сегодня они не могут себе этого позволить. И я их понимаю.

Кроме того, когда еврейская жизнь заново создавалась в странах СНГ, был огромный интерес со стороны Запада. Международные фонды и различные организации считали важным помогать нам, им было интересно работать с нашими странами. Сегодня этот интерес пропал, сегодня их больше интересуют страны Европы. У нас в стране нет государственного антисемитизма, есть бытовой, но от него никуда не деться. Сравните ситуацию в Украине с той же Францией, там антисемитизма больше. Поэтому филантропам и интереснее Европа, чем страны СНГ.

Мы пытались начать работать в университетах, было очень сложно. Очень много ассимилированных ребят, которые имеют еврейские корни, но не считают себя евреями, не понимают, что означает иметь маму, бабушку, дедушку еврея. Мы бы не хотели их терять. Гилель в США работает на базе университетских кампусов, туда приходят ребята, которые считают себя евреями или хотя бы хотят узнать об этом. В нашей стране кампусов нет, наш Гилель функционирует на базе общины, мы приглашаем ребят со всех вузов.

Что представляет из себя та еврейская культура, которую Гилель передает молодежи сегодня?

В начале девяностых звучала «Хава Нагила», а люди падали в обморок от того, что ее слышали. Я видел это своими глазами. Сегодня мы говорим о другом, мы говорим о культуре с глубокими корнями, о фундаментальных вещах, не о «Хава Нагила».

Мы проводим HAP – Hillel Art Project. Там мы собираем ребят, которые интересуются различными творческими направлениями, среди которых рисование, танцы, фото, театральное искусство и многое другое. Там они углубленно изучают основы этого всего и уходят гораздо глубже, чем это было двадцать лет назад. Это понятно, ведь тогда мы делали только первые шаги в еврейской жизни для десятков тысяч людей. Сегодня уровень другой.

Дети начинают изучать еврейские темы с раннего возраста, существуют образовательные проекты, еврейские школы и детские сады. Наша задача – дать им возможность продолжить жить в еврейском окружении, когда они придут к нам. Для нас важно создание новых еврейских семей. А когда-то мы начинали с простых и элементарных вещей.

Многие молодые евреи озвучивают мысль, что им тяжело быть услышанными и серьезно повлиять на еврейскую жизнь своего города. К примеру, в ситуации со скандалом вокруг Бабьего Яра, точку зрения евреев страны озвучивали два человека, высказав диаметрально противоположные мнения. Молодые люди находятся в подвешенном состоянии, получается, что говорят за них, при этом не спросив их мнения. Так вот, каким образом, по-вашему, молодые люди могут влиять на то, что происходит с еврейской общиной страны в глобальном смысле?

Я не совсем согласен с вами. Я являюсь исполнительным директором Всеукраинского еврейского конгресса, занимаюсь Лимудом, но моя основная работа – работа с молодежью. Они имеют возможность влиять, и я вам объясню как и почему.

Наша основная задача – привлечение молодежи в еврейскую общинную жизнь. Чем шире спектр предлагаемых нами услуг, тем больше ребят к нам приходит. Поэтому они сами помогают нам определять политику нашей организации. Когда я говорю политику, я имею в виду направление нашей деятельности. Если завтра у нас появится группа ребят, которая говорит о том, что им интересны стартапы, мы запустим проект со стартапами.

Сегодня популярными являются компьютерные технологии, и мы знаем что ребята этим интересуются. Мы запустили компьютерные школы в партнерстве с ОРТом в трех городах Украины: Днепре, Одессе и Киеве. Сегодня там учатся огромное количество молодежи, которые приходят и туда, и на шаббаты, и на наши программы. Они сами определяют, чем мы будем заниматься, а наша задача – следовать их интересам, поэтому нельзя говорить о том, что они не принимают участие в политике нашей организации.

Я немного о другом. Вы говорите об образовательных проектах, которые действительно очень продуктивны и полезны. Я же говорю о большом количестве молодых евреев, которые не находятся внутри разных организаций и общин именно потому, что ощущают себя не услышанными и неспособными выбирать своих лидеров, которые годами не меняются.

Гилель – организация для еврейских студентов, а не организация еврейских студентов. Руководителей Гилеля назначают. Я сам, как видите, далеко не студенческого возраста. Но есть организации, которые являются организациями студентов, где лидеров избирают каждый год. Я не считаю, что студенты и молодежь не может влиять.

Вы привели пример Бабьего Яра. Какое влияние может оказывать молодежь на вопросы, связанные со строительством мемориального комплекса там? Был проведен открытый конкурс идей, в котором могли участвовать все. На что еще можно влиять? Строить или не строить?

Есть человек, который с достаточно высокой трибуны говорит о том, что Ривлин поступил правильно. Есть второй, который спорит с первым. Оба являются лидерами организаций, оба проецируют свои резонансные мнения на членов своей организации, а в глазах не-евреев – на всех евреев, молодых людей в том числе.

О Гилеле я могу сказать, что мы не являемся политической организацией. Мы занимаемся подготовкой молодых лидеров, у нас есть задекларированные цели деятельности: еврейское неформальное образование, благотворительность и организация досуга молодежи.

Может быть в других организациях есть возможность влиять и на политические вопросы. Я знаю о UUJS, но не знаю о том, как они работают с этой темой. При этом, насколько мне известно, они решают свои вопросы сами, там нет никакого давления сверху.

Члены Гилеля представлены в различных общинных организациях и имеют полное право голоса. Мне кажется, что тут нет проблемы.

Перейдем к более приятной теме. Может ли человек стать выпускником Гилеля? Кого, по-вашему, можно назвать идеальным продуктом ваших программ?

Приведу вам несколько примеров. К примеру, один наш выпускник стал директором офиса Джойнта. Мы подготовили потрясающего человека, способного руководить серьезной еврейской структурой. Второй наш выпускник стал вице-мэром Одессы, одного из самых крупных городов Украины. Вице-мэр Одессы – выпускник Гилеля, который был директором программ нашей организации в Одессе. Когда ему предложили назначение, я его поблагодарил за работу и пожелал успеха в новой должности. А он мне говорит: «Чего вы меня выгоняете? Я не хочу уходить из Гилеля».

У нас есть выпускник, который создал потрясающую коммерческую структуру – «Интересный Киев». Арсений Финберг вырос в Гилеле и сегодня является членом попечительского совета.

Но не все занимают такие должности, это естественно. Для нас важно, чтобы люди, которые уходят от нас, оставались внутри еврейской жизни. Чтобы им было небезразлично, в какой обстановке и среде будут расти их дети. К счастью, большинство наших ребят именно такие. Один из наших выпускников сегодня является депутатом Верховной Рады и председателем нашего попечительского совета.

Повторюсь, для нас неважно, какие должности занимают наши выпускники. Есть такие очень правильные слова: еврей – тот, у кого дети евреи. Мы очень долго и тесно сотрудничали с президентом ОЕОУ Игорем Коломойским. Я ему до сих пор очень благодарен, что он поддерживал нас. Во время одной из наших встреч он спросил у меня, какой критерий нашей успешности я считаю главным. Я ему стал рассказывать о увеличении числа образовательных проектов, о росте базы данных, о большом количестве новых людей, о помощи Хэседам. Он послушал меня, а затем сказал, что это все важно, но не главное. Я спросил, что же по его мнению главное, на что услышал следующий вопрос: «Сколько было еврейских свадеб в Гилеле за последние 5 лет?». К счастью, их было действительно много.

Но мы хотим, чтобы их было еще больше. Я хочу, чтобы ребята приходили в Гилель, даже если они просто хотят попить чай, кофе или пиво. Я хочу, чтобы они делали это в еврейском окружении и росли в нем.