Гитлер ловил ее, но не поймал

В начале 30-х среди немцев стремительно набирала популярность книга «Моя борьба» (Mein Kampf) Адольфа Гитлера. Ксенофобская и антисемитская. Этому успеху, естественно, способствовало назначение Гитлера на должность рейхсканцлера страны. В Германии «Моя борьба» стала популярнее Библии — только в 1934 году было распродано больше 850 тысяч экземпляров. Озвученная в книге точка зрения тогда многим казалась единственно верной, и ее влияние быстро распространялось за пределы Германии. Но бесстрашной австрийской идеалистке Ирене Харанд, которая уже не первый год боролась за права евреев, было что возразить.

Фюрер утверждал, что евреи — не способные на самопожертвование трусы, а Ирене собственными глазами видела обратное. Она раскритиковала идеи нацизма в книге-ответе — Его борьба («Sein Kampf»). Якобы авторитетные «Протоколы сионских мудрецов» она назвала ложью и подделкой. Девушке казалось очевидным, что «любой мыслящий человек с первого взгляда определит, что это низкопробные криминальные фантазии, не имеющие никакого отношения к евреям».

Конечно, она была костью в горле для нацистов. Они назначили награду за Ирене Харанд, как только заняли Австрию. За голову активистки давали сто тысяч рейхсмарок. Но награда так осталась у «коричневых» — никто так и не смог поймать Харанд.

Ее борьба

Ирене Харанд выросла в католической венской семье, далекой от политики. Моральные ценности, привитые матерью — любовь к ближним независимо от их происхождения, — были для нее мощным ориентиром. Поэтому, когда Ирене повстречала адвоката еврейских кровей Морица Залмана, который горел идеями социальной справедливости, она его всей душой поддержала.

Мориц добивался государственной компенсации для пенсионеров, ставших нищими после Первой мировой войны. И это непростое дело ему удавалось. Вместе с ним в 1930 году Ирене участвовала в создании первой австрийской народной партии, которая выступала против антисемитизма.

Компромиссам — нет

Ирене Харанд считала идеи Гитлера не просто ошибочными, а опасными, и хотела донести это остальным. Она предвидела ужасную войну еще осенью 1933 года, когда основала «Мировое движение против расовой ненависти и людской нужды». В еженедельнике «Справедливость» выходили статьи Ирене с резкой критикой не только нацистской риторики, но и австрийских политических и церковных деятелей, которые пошли на компромисс с национал-социализмом.

Принципиальность Ирене поставила организацию под удар. Она не получала финансовой поддержки ни от австрийского правительства, ни от католической церкви, поскольку не защищала их интересы. А те, за чьи права она боролась, сами нуждались в помощи. Но и при таких обстоятельствах энтузиазм Ирене не угасал. Ей удалось провести несколько заметных акций протеста, а в 1937 году под ее руководством вышла серия почтовых марок, посвященных заслугам евреев, в том числе и в годы Первой мировой войны. На одной из них было указано число немецких солдат еврейского происхождения, погибших или получивших ранения на фронте.

Праведница мира

Когда немецкие войска вошли в Австрию в марте 1938 года, Харанд была за границей с лекцией. На оккупированную нацистами родину она решила не возвращаться.

Ирене эмигрировала в США и добилась получения виз для сотни австрийских евреев. Вот только друг Ирене, Мориц Залман, не успел вовремя выехать из Австрии и в 1940 году погиб в концлагере. Эта потеря сильно подкосила Ирене, но борьбу она не прекратила. В США Ирене основала Австрийский форум, который в том числе помогал и евреям-эмигрантам. «Моя борьба направлена против всякой ненависти», — говорила Ирене. И эту свою борьбу она выиграла.

В 1968 году Яд ва-Шем оценил усердие австрийской католички Харанд, которой на тот момент было уже без малого 70 лет. Она стала одним из 26 тысяч Праведников мира, и ее имя появилось на мемориальных плитах на Горе Памяти в Иерусалиме.