Анна Милкман: Не нужно думать, что тут повсюду манна небесная
Анна, в детстве вы жили на севере Украины, а как попали в Израиль?
В Израиль мы переехали вместе с родителями по программе возвращения евреев, их детей и внуков в конце 2000 года. По большому счету, я начала воспринимать Израиль как что-то реальное и настоящее, а не просто место на карте, когда мне уже было лет 16-17. Это был непростой опыт: культура, климат, язык, образ жизни очень отличаются от нашего, мы попали в абсолютно другую реальность.
А что было самым сложным в культурной адаптации? Самым непривычным?
Я приехала сюда уже в сознательном возрасте, у меня не было того опыта, который был у местных — школа, праздники, традиции... Мы были воспитаны в советском режиме, никто не соблюдал никакие религиозные традиции — не то, чтобы это скрывалось, просто так сложилось. Мои дедушка и бабушка начали ходить в еврейскую общину, Хесед, уже в немолодом возрасте, потом дядя с тетей попали в Сохнут и решили уезжать. Тут уже и мы сами стали задумываться об отъезде …
Шок от переезда был огромный. Чужой язык, новизна еврейских традиций плюс… ощущение Востока, более свободное общение. Люди очень открытые, даже слишком, как тогда мне казалось. В чем-то это отталкивало, но времени задумываться особо-то и не было: через месяц после приезда я устроилась на работу в небольшой местный магазин всяких мелочей, совершенно не зная языка.Но эта работа мне очень помогла — когда хотелось опустить руки, я себя заставляла не сдаваться. Именно там я и начала по-настоящему учить язык — записывала, что слышала, потом проверяла это все в словаре… Выбора не было — на следующий день нужно было приходить обратно и помогать покупателям.
Не было желания бросить все и вернуться обратно?
Было. Даже сейчас, несмотря на то, что я уже столько лет здесь, до сих пор периодически накрывает ностальгия. Долгое время у меня было ощущение, что я не дома. И при этом я очень люблю Израиль, здесь очень хорошие люди и вообще страна достойна уважения. Что очень важно, израильтяне смогли взять за себя ответственность и за достаточно короткое время построить страну с нуля. Но разница менталитетов… Это мне было сложно принять. Но сейчас в этом плане мне уже намного легче.
А какие можно дать советы тем, кто сейчас собирается эмигрировать? Что нужно, чтобы лучше интегрироваться в общество?
Важно до переезда хотя бы просто почитать что-то про Израиль, получить какую-то базовую информацию. Если есть возможность приехать через Таглит, это вообще замечательно. Постараться начать учить язык, чтобы иметь возможность понимать самые базовые вещи на первоначальном этапе. За последние 15 лет страна очень изменилась, теперь здесь по-другому относятся к выходцам из постсоветских стран, с бОльшим пониманием.
Те из «наших», кто здесь хотел устроиться, не боялся работать, учить язык, заставлять себя что-то делать — те живут здесь нормально, они нашли свое место. Понятно, что не нужно думать, что тут повсюду манна небесная и тебя ждут на все готовое, но и закрываться не стоит. Очень важно не вариться в собственном соку — к сожалению, тут есть для этого все условия. Я часто слышала такое выражение — «русское гетто». Это говорили коренные израильтяне про тех русскоговорящих, которые после приезда живут здесь в своем мире, не учат язык, устраиваются на работу, где не нужно особо разговаривать, смотрят русское телевидение, общаются только с «нашими».
В чем-то им комфортно, но они теряют возможность лучше узнать людей, рядом с которыми живут, возникают проблемы культурного плана — ты просто не можешь объясниться с другими. Даже на моей теперешней работе бывали такие ситуации, например, за обеденным столом, когда я чувствовала себя неуютно в коллективе, потому что не понимала, о чем коллеги говорят — два-три незнакомых понятия, и все, смысл уплыл. Сейчас то ли потому, что я уже давно в Израиле, то ли потому, что работаю в компании 7 лет, уже чувствую себя как дома.
Вы узнали о MyHeritage до того, как стали работать там?
О MyHeritage я ничего не знала, как впрочем, об израильской сфере хай-тек вообще. Я попала в компанию абсолютно случайно. Начав учиться в местном университете, я искала работу на небольшое количество часов в неделю и случайно получила рекламный проспект о том, что компания ищет носителей различных языков для перевода на 2-3 рабочих дня, что меня очень устраивало и по требованиям, и по типу работы, и по условиям. В проспекте был указан сайт, я посмотрела и мне понравилась идея. Я направила резюме на должность переводчика на русский и украинский и меня приняли.
Со временем я перестала переводить сама, а стала менеджером отдела переводов, то есть сейчас я работаю с переводчиками, распределяю задания, слежу за выполнением, подготавливаю тексты, работаю с программистами и так далее. В качестве бонуса моя работа помогла мне приобрести немало навыков работы с компьютером и технических возможностей.
Вообще, вначале я была мало связана со сферой высоких технологий. В Украине я училась на факультете иностранных языков в педагогическом университете, а в Израиле — в тель-авивском университете по направлению социологии и педагогики.
Когда Вы пришли в MyHeritage, то сразу почувствовали себя уютно или момент адаптации все-таки был?
Был, и это связано с теми же языковыми проблемами, незнанием некоторых культурных тонкостей. Ребята, которые приезжают из западных стран, в рабочем пространстве чувствуют себя лучше. Тут очень многое построено по образу и подобию Америки. Многие израильтяне ездят в США пожить, в нашей компании было немало сотрудников, которые жили в Штатах по 3-4 года с родителями, они свободно владеют английским, они отлично ориентируются в современной культуре, в отличие от большинства русскоязычных репатриантов. Чем уже твой кругозор, чем меньше ты открыт, тем сложнее общаться.
У меня не было ситуаций, когда ко мне кто-то относился бы плохо, из-за того, что я русскоязычная. В нашей компании так много ребят из разных стран, такая мультикультурность, что ты в этом всем многообразии чувствуешь себя «своим». Сейчас у меня нет ощущения, что я — чужая. Был период, что я была совсем одна «наших», но теперь нас гораздо больше. И сложно понять, что такое «наш» — многие приехали в Израиль из постсоветских стран маленькими детьми, и хоть они говорят по-русски, по менталитету они уже израильтяне. Но в последний год израильтяне внимательнее относятся к определению «русский» (так тут называют всех, кто приехал из бывшего Союза) и стараются не называть всех русскоговорящих русскими. Например, у меня на работе уже все знают, что я не русская, а украинка. [смеется]
Как Вы понимаете свою роль, свою личную миссию в MyHeritage? Есть ощущения, что Вы — историк, помогаете семьям воссоединяться? Что в какой-то степени даже помогаете восстанавливать историческую справедливость?
Моя работа мало связана с самими исследованиями, с разработкой инструментов как таковых. Но я постоянно варюсь в этом. Мой непосредственный начальник (его корни в Румынии и Западной Украине) все время делится с нами находками, всегда очень эмоционально. Пару лет назад он ездил на родину своих предков проводить свое личное исследование, приехал с фотографиями их архивов Черновцов, потом мы туда вместе звонили… Это увлекательно, но не могу сказать, что я очень глубоко интересуюсь генеалогией, трачу много времени на поиски чьих-то родственников. Другими словами, я не чувствую себя настоящим следопытом, но мне нравится, что своей работой я помогаю людям лучше понять свои родственные связи. Меня это греет.
У вас огромный охват — 80 миллионов пользователей, 42 языка. Есть и украинская версия сайта. Кто работает над локализацией сервиса для не слишком популярных языков? Сколько человек работает в команде?
Нас в команде трое, и мы координируем работу около 250 волонтеров, которые помогают нам с переводом на все языки, как более, так и менее популярные.
Мы постоянно стараемся расширять количество языков — за те годы, что я работаю в компании, если я не ошибаюсь, мы прошли путь от 25 до 42 языков, и в работе еще 3.
Обычно это зависит от того, насколько тот или иной язык пользуется спросом участников, а также от статистических показателях, которые мы получаем о том, участники каких стран пользуются сайтом.
MyHeritage предоставляет возможность заказать ДНК-тест. Что это даст в применении к вашему сервису?
Тесты-ДНК помогают находить и подтверждать родственные отношения между людьми, которые до сих пор не были знакомы. Таким образом, они помогают нам в достижении одной из наших основных целей — находить связи, о которых людям не известно или которые, по разным причинам, были утрачены. То есть, в глобальном смысле — исследовать и сохранять семейную историю.
Пользователи каких стран — самые активные составители семейного архива? Насколько MyHeritage популярен на своей собственной родине?
Наиболее активные пользователи у нас из США, стран Европы, Скандинавских стран, Бразилии, Австралии и России. MyHeritage популярен и в Израиле, не в последнюю очередь потому, что это единственный ресурс подобного рода, который поддерживается на иврите. Ну и плюс ко всему, наша компания – одна из лидеров среди хай-тек компаний в Израиле, так что мы довольно известны здесь.
У вас есть поиск имен по газетам и журналам, спискам избирателей и мобилизованных, архивы свидетельств о браках и разводах… Но в основном все источники — это архивы Западной Европы, США, Канады… А будут ли подключены украинские и израильские архивы?
Все дело здесь в наличии оцифрованной информации. Большинство архивов США, Канады, Западной Европы представляют свои данные в электронном виде, что позволяет нам сотрудничать с ними и легко добавить их в раздел поиска. Это, конечно, большое преимущество.
Работа непростая, нужно плотно сотрудничать с архивами. Мы хватаемся всеми руками и ногами за новые оцифрованные архивы, всегда очень радуемся, если есть новые поступления, а также если с кем-то можно установить контакт и помочь. У нас есть текущие проекты по оцифровке архивов, но это глобальный проект — просто нескольких архивов недостаточно, для полноты картины нужно задействовать не одну сотню, а то и тысячу архивов.
Сейчас цифровая революция влияет на все сферы, базы данных подвергаются оцифровке, поэтому я уверена, что у небольших архивов тоже «не останется» шансов — рано или поздно они тоже попадут в виртуальное пространство.
Если говорить об исторических архивах, у нас уже сейчас есть большое количество разных интересных источников. Например, один из них — база данных ресурса BillionGraves , которая содержит изображения надгробий во всем мире. Любой человек может сделать снимок надгробий, загрузить на сайт с помощью приложения BillionGraves, добавить подпись, указать, чье это захоронение и где оно расположено. Таким образом, создается «виртуальное кладбище», где любой Интернет-пользователь может находить информацию о захоронениях, не выходя из дома.
Мы делаем все возможное, чтобы добавить еще больше интересных источников, особенно полезных евреям.
Я слышала, что MyHeritage помогает восстанавливать справедливость — возвращает евреям произведения искусства и имущество, отобранное у их семей во время Холокоста.
Случилось так, что президенту нашей компании Гиладу Яфету попались статья о том, что Jewish Claims Conference разыскивает людей, которым полагается возмещение убытков за имущество их предков, конфискованное в годы войны. В статье были имена людей, которым оно принадлежало.
Господин Яфет решил попробовать ввести эти имена в наш поисковый инструмент. И нашел имена тех, кто, предположительно, является разыскиваемыми наследниками. Он связался с ними и сообщил им о том, что они могут получить назад имущество, утраченное их предками. Это дало начало нашим благотворительным проектам. В данный момент их два: возвращение конфискованной в Германии недвижимости, а также возвращение произведений искусства, изъятых во Франции в годы немецкой оккупации.
Я хочу отметить, что Гилад Яфет относится к этим проектам как к настоящей заповеди, которую нужно соблюдать, как к восстановлению справедливости.
Какие самые удивительные семейные архивы на сайте? Самые обширные, самые глубокие, самые показательные? Как показывает практика, насколько далеко можно проследить свою генеалогию?
Обычно мы не отслеживаем данные, которые участники размещают в семейных деревьях, однако, насколько мне известно, некоторые деревья достигают 30-35 тысяч людей.
Участники, создавшие свое семейное дерево, могут приглашать своих родственников присоединиться к их персональному семейному сайту, на котором размещается дерево, посмотреть на уже готовый результат и совместно работать над своими проектами. Также, между деревьями разных участников могут находиться совпадения, а у владельцев деревьев есть возможность связаться друг с другом для дальнейшего поиска совпадений.
Любой интернет-пользователь может забить ту или иную фамилию в поисковом инструменте SuperSearch и посмотреть результаты. Правда, для просмотра детальной информации из некоторых коллекций может понадобится специальная инфо-подписка.
Исследование семейной истории может зайти настолько глубоко, насколько позволят найденные исторические записи. В некоторых странах и общинах можно продвинуться и до, примерно, 1400 года. Некоторые участники смогли проследить свою родословную вплоть до изгнания евреев из Испании и Португалии. Примечательно, что, линии раввинов отслеживать намного легче, чем семейные связи обычных евреев.
А у Вас есть свое дерево на MyHeritage? Насколько оно большое? Сам сервис помог добавить туда новые ветки — или больше, чем Вы знали изначально, добавить не получилось?
Конечно, как и у большинства сотрудников, у меня есть свой проект древа на нашем сайте. Он не очень большой, в нем 150 человек. К сожалению, новой информации я практически не нашла, но все же кое-что обнаружить удалось — я нашла свидетельский лист из музея еврейской катастрофы Яд ва-Шем о расстреле тети и двоюродной сестры моего дедушки в Бабьем Яру в Киеве в годы войны. Было очень волнительно…
Приятно видеть, насколько люди зажигаются и пытаются дополнить дерево известной им информацией, начинают рыться в старых фотографиях, рассказывать истории. Есть поразительные случаи. Их много, но я хотела бы рассказать о случае, который произошел совсем недавно. К нам в компанию пришла новая сотрудница и в первый рабочий день, знакомясь с сайтом и инструментами, попробовала ввести первоначальные данные о себе и своих родителях — не для персональных целей, а прежде всего, чтобы знать, с чем предстоит работать. И тут, введя имя и фамилию отца, которого в последний раз видела маленькой девочкой и о котором ничего не знала, она получила совпадение имени папы с записью в архиве переписи населения США, его данные были там. При этом написание фамилии немного отличалось от того, которое она изначально вводила. Вот таким образом она нашла его и своих сестер, о которых ничего не знала. Когда она рассказывала об этом, мурашки ползли по коже...
