Ашер Черкасский: «Меня уберег Вс-ний, ведь граната разорвалась над моей головой, буквально на расстоянии вытянутой руки»

Ашера легко распознать на общих фото среди бойцов полка спецназначения «Днепр-1»: длинная борода, кисти цицит… В социальных сетях единственного на сегодня религиозного еврея, который воюет в зоне АТО, называют посланником Моссада, есть информация, что за его голову объявлена награда, а его фотографии растиражировали сепаратисты и пугают ими своих бойцов… Но все это – «лашон-ара», и к реальному человеку такой «антикульт» не имеет отношения. В мирной жизни Ашер Черкасский – отец троих детей, соблюдающий иудей, который учился в иешиве. Еще недавно он жил в Крыму, но после появления «зеленых человечков» не раздумывая уехал с семьей в Днепропетровск, а там записался в добровольцы…

- Как Вы попали в зону АТО?

- За плечами у меня была служба в Советской армии. Когда принял решение идти в качестве добровольца, написал заявление в полк спецназначения «Днепр-1». Это было взвешенное и осознанное решение: понимал, что это не игра, а война со всеми возможными рисками! Человек, который идет в зону боевых действий, должен отдавать себе отчет в том, что он может быть не только ранен, но и убит. Военные обязаны руководствоваться более высокими принципами – изначально быть готовыми отдать жизнь за Родину и за мирное будущее тех, кто им близок и дорог.

- Что говорит Тора по поводу такого рода решений?

- Я считаю, что с точки зрения иудаизма, мое участие в войне против нацистской России, абсолютно оправдано. В Торе сказано, что когда мы точно знаем, что кто-то готов на нас напасть и убить, то мы обязаны напасть первыми. То есть – нанести превентивный удар. Этим и руководствуюсь.

- Первая ситуация, в которой вы прочувствовали, куда попали и насколько все жестко?

- Помню прекрасно, и вспоминать не хочется. Я участвовал в операции, которая обеспечивала отход наших войск из окружения под Иловайском, «Иловайский котел». В момент, когда перешли на вражескую территорию [она была под контролем российских боевиков], не могу называть приятными ощущения от того, что видел вокруг. Сама ситуация давала четкое осознание реальности: понимал, что можем не вернуться. Было ли тогда страшно? Безусловно. Ведь человек, который ничего не боится – это диагноз. [авт./В данный период ведется расследование событий в Иловайске, создана временная комиссия Верховной Рады Украины. На ее заседании комбат добровольного полка Юрий Береза заявил, что во время данной операции погибло 22 бойца «Днепр-1».]

- Какую молитву за последние полгода читали чаще всего?

- Конечно же «Шма»! У меня такое впечатление, что я с ней въехал и выехал благодаря ей. Сколько раз я прочел эту молитву - только Вс-ний знает. Но знаю наверняка, что много. Читал ее с первого дня, когда только еще ехали на передовую. Там тоже есть участки дороги, где ведутся обстрелы и стоят наши блокпосты. На одном из таких участков, полностью расстреляли машину с нашими ребятами. Слава Б-гу, они вовремя среагировали и никто не был даже ранен. То есть, когда въезжаешь на передовую, на самой передовой и по дороге назад – везде есть угроза обстрела и гибнут люди.

- Молиться своевременно удавалось?

- У меня всегда с собой был сидур, цицит, талит, тфилин. Не всегда получалось вовремя помолиться. Противник не ждет, если он наступает и бой идет до пяти часов - необходимо его останавливать и держать позиции… Молитву можно восполнить позже в такой ситуации.

- Как сосредоточиться на молитве и не отвлекаться от «каванот» в такой неспокойной обстановке?

- Есть такая расхожая фраза, что в окопах не бывает атеистов. «Кавана» просто по умолчанию присутствует. Ведь хочется жить и именно в таких ситуациях больше всего уповаешь на Ашема и полагаешься на Его волю. И тогда, вы даже себе не представляете, насколько человек легко сосредотачивается на молитве.

- Религиозного еврея видно издали…

- Говорю сразу: с антисемитизмом не сталкивался. Ребята с первого дня с большим уважением относятся как ко мне, так и к религиозной стороне моей жизни. У нас в полку есть мусульмане. Уже традиционно с ними выработалось и приветствие: в полушутку они мне говорят «Шалом Алейхем!», а я их приветствую – «Ва Алейкум Салам». Ребята прекрасно понимают, что мне надо молиться, соблюдать кашрут и т.д. Пока я был там, то все старались употреблять в пищу мясо кошерных [относительно] животных, а свинины и сала из уважения ко мне старались не есть и не готовить. Это была не моя просьба, а их решение. Я уехал в больницу – у них наступил праздник! [шутит, смеясь]

- Много ли евреев среди украинских бойцов?

- Не знаю точно сколько, но точно есть. Мой еврейский товарищ – Сергей Пилипенко, который погиб в Иловайске, и многие другие прекрасные люди. Если и не галахические, то с правом на репатриацию. Некоторые, из мне знакомых по полю боя, даже не знали, что имеют «корни» и права. Доходило до смешного, когда с человеком разговариваешь, он утверждает, что не еврей и добавляет: «У меня только мама еврейка!» И тогда ему объясняешь: что и как…

- Какие именно каноны иудаизма тяжело совмещать с жизнью в военной обстановке?

- Например, когда наступает Шаббат, вы не можете попросить противника подождать, пока он окончится. Нет возможности объяснить ему, что стрелять не будешь, что есть 39 мелахот, которые я не могу нарушать в Субботу; противник не будет ждать пока догорит свеча и зайдет солнце, как и пуля или мина, ими выпущенная, не остановится на 25 часов Шаббата. Но в таких ситуациях, когда есть угроза для жизни и идет речь о ее спасении - мы можем нарушить даже законы Царицы-Субботы. А исключение составляют три догмы: идолопоклонство, прелюбодеяние, кровопролитие. Последнее, в случае неоправданного убийства.

- Как удается соблюдать кашрут в полевых условиях?

- Если человек хочет соблюдать законы Торы, то Вс-ний дает ему такую возможность. Среди продовольствия, которое передается бойцам, есть рыба в масле [консервы], есть крупы, которые можно запарить… В некоторых ситуациях приходилось выбирать: нарушить кашрут или сохранить жизнь – ел, но не ради насыщения, а чтоб выжить. Вы знаете, когда находишься в зоне активных боевых действий, думаешь о еде совершенно в другом ключе. В первую очередь цель – выполнить свой долг, не пустить противника дальше, защитить мирных украинцев. Ведь среди них и твои родные, это твоя страна. Для этого нужны силы.

- Как обустроен на войне быт?

- Ну какой быт может быть в «горячих точках»? Спали мы или в окопах, или в покинутых домах. Это даже для наших противников не секрет. Где было возможно укрыться, там и спали. Смена – на посту, а те, кто не на смене – отдыхают. Но все как один, где бы они ни находились, спали одетыми, в полной боевой экипировке. Ведь в любой момент могла начаться атака. Когда просыпаешься, хорошо если вокруг все тихо и возможно, по крайней мере, спокойно умыться. Покупаться на линии боевых действий фактически нереально вообще. Без воды, сами понимаете, очень плохо. Там она есть не всегда. И когда она даже есть, то взвешиваешь: пить и сохранить для приготовления горячей пищи или помыться. Поэтому часто использовали влажные салфетки. Их нам передавали волонтеры. Спасибо им большое!

- Часто ли выпадала возможность полноценно поесть?

- Один-два раза в день, максимум. Если было тихо утром, то могли быстро приготовить что-то горячее. А вечером, чтобы не демаскировать наши позиции открытым огнем, ели то, что передавали волонтеры. Хотя многие наши позиции известны противнику благодаря техническому обеспечению: над нами постоянно летали «беспилотники». Это, к сожалению, не тайна, ведь видео съемок наших точек выложено ДНРовцами в сети Интернет. Но мы остаемся на своих позициях и держим их, не смотря на все «козыри» противника. Отстаиваем свое, не зарясь на чужое – с нами Вс-ний.

- Ваша позиция была в зоне, которую называют «мертвой зоной обстрела» для «градов»; вы были тылом для бойцов, которые держали аэропорт Донецка и т.д. Что помогает выстоять, порой, в безвыходных ситуациях? На техническое конкурентное преимущество вы не особо можете рассчитывать…

- Безусловно, спасает вера, грамотное руководство нашего командования и волонтеры, которые прислали нам: машину Скорой помощи (теперь есть возможность оперативно доставлять раненых), машины для передвижения, тепловизоры и т.д. А то, что наша боевая техника и оснащенность уступает той, которую поставляет оккупантам Российская Федерация, мы компенсируем уверенностью, что сражаемся за «правое дело» - вопреки всему защищаем свою страну, свои семьи. Техническая разница компенсируется героизмом и верой наших бойцов.

- Как часто происходит ротация?

- Ротация происходит регулярно, ведь сейчас очень холодно. Командование следит за тем, чтобы личный состав получал необходимый отдых, не находился в таких тяжелых условиях дольше, чем это может выдержать человек. Хотя многие ребята, конечно, проявляют чудеса героизма и остаются на передовой.

- Вы получили травму и сейчас пребываете на лечении. Что произошло?

- Противник подошел очень близко. Это был известный батальон «Восток», с которым мы непосредственно воевали. Начался обстрел из подпольных гранатометов. Меня уберег Вс-ний, ведь граната разорвалась над моей головой, буквально на расстоянии вытянутой руки. Если бы чуть ниже - я бы получил более тяжелые ранения… Взрыв был достаточно мощным и я получил баротравму - контузию. Кстати, пока я находился на передовой, ни один боец «Днепр-1» не погиб, не было даже ни одного серьезного ранения среди моих товарищей. Вс-ний хранил нас всех.

- Что произошло с Вами дальше?

- Осмотрели сразу после окончания боя. У нас есть очень грамотные врачи, среди них есть и еврейский. Мы вместе получали посылку от Вадима Бикипера из Израиля, который недавно передал в АТО первые кошерные продукты через волонтеров «Харьков - наш дом». Очень ему благодарен.

Потом, некоторое время находился на передовой, но из-за переохлаждения и последствий контузии меня отправили в тыл: привезли и сразу же госпитализировали. Сначала был в больнице МВД, потом перевели в больницу Мечникова в Днепропетровск. Последствия – головокружение, постоянный шум в ушах… Но это стандартные явления, которые сегодня есть у многих бойцов АТО. Головокружение ушло, ну а остальное - с Б-ей помощью… Жить, конечно, с этим не очень просто, но это война!

- Руководство больницы неоднократно заявляло о нехватке медикаментов или отсутствии конкретных препаратов. Родные пострадавших собирают деньги на лечение или покупают их за собственный счет. Есть ли у вас потребность в каких-либо препаратах?

- Я не привык жаловаться… Меня лечили и я очень благодарен врачам и руководству больницы, а также небезразличным людям, которые помогают… Еще у меня есть зарплата…

- Госставка милиционера, простите за скепсис, и трое детей!.. Сколько будет длиться период восстановления?

- Сейчас не знаю пока, поеду ли я на реабилитацию вообще или сразу вернусь на поле боя. Приказа пока нет, если будет - исполню: поеду на передовую. Я ведь человек военный, давал присягу. Но, возможно, будет решение командования оставить на реабилитацию. В этом случае дают 10 дней отпуска на восстановление. Некоторые уезжают домой или в Западную Украину, Польшу, Прибалтику и другие страны, которые принимают на лечение наших бойцов. Как будет в моем случае – пока не известно.

- Сейчас не жалеете, что уехали из Крыма весной? Вы же могли получить тогда российское гражданство, мирно жить в Российской Федерации…

Нет! Я считаю, что если ты хочешь быть гражданином другой страны, то ты должен отказаться от своего гражданства. А принять гражданство РФ - страны, которая воюет против моей родины - я просто не смог. В моем понимании, это сопряжено с термином «измена родине» с этической и моральной точки зрения. И я отец троих детей, чему бы я их такой позицией научил бы?... Поэтому мне пришлось покинуть Крым.

Мы выезжали очень осторожно и быстро: погрузили те вещи, которые могли вывезти, и приехали в Днепропетровск. Подъехали к синагоге, я поднялся к раввину, объяснил ситуацию и равв Шмуэль Каминецкий нас поселил в доме для пожилых «Бейт Барух», как людей со статусом «беженцы». Еврейская община Днепропетровска нам действительно очень помогла! Отдельное спасибо: Роллан Хандрос, семьям Каминецких и Черняк, равв Байтману, Биньямину Чернышову. Я благодарен им и другим за оказанную помощь.

…Что уехал из Крыма, не жалел ни дня! Ведь не хочу, дабы мои дети попали в условия, в которых находятся жители Луганска и Донецка; не хочу, чтоб к ним пришли эти…даже не знаю, как их назвать, просто не хочу ругаться. Мечтаю, чтоб было мирно, за это и стою!

 

P.S: Мы можем поддержать бойца АТО регулярным кошерным питанием, а также помощью в покупке необходимых медикаментов на этапе его восстановления.

Реквизиты для оказания помощи: ПриватБанк, 4149 6054 5034 1144 Давид Черкасский.