Еврейская Украина: 10 фактов о евреях Сум
В то время как Сумы сложно назвать по-настоящему еврейским городом, Сумская область в целом имеет достаточно интересную иудейскую историю, а город Глухов и вовсе внесен в список «бывших еврейский местечек Украины» в Wikipedia. Евреев тут было не так много, но при этом «качественно» Сумская область вполне дотягивает до уровня куда более еврейского Харькова — из этого региона в мир вышли ученые международного уровня, политики, писатели и деятели искусства еврейского происхождения. О том, какие сыновья и дочери народа Израиля прославили Сумы и окрестности, узнайте в новой главе цикла «Еврейская Украина: 10 фактов о...».
Читайте также о евреях Кропивницкого, Чернигова, Ужгорода, Донецка, Хмельницкого, Луцка, Полтавы, Винницы и Херсона.
1. Большой процент
Сумы, уездный городок в составе Харьковской губернии, до революции 1917 года находились за пределами черты оседлости, и евреев здесь было мало. По закону, на таких территориях могли проживать только евреи определенных сословий — к примеру, купцы первой гильдии, лица с высшим образованием, а также ремесленники, приписанные к ремесленным цехам. Поэтому та небольшая еврейская община, которая все же была в Сумах, состояла из людей достаточно обеспеченных — в 1905 году из 56 купеческих семей 5 были еврейскими, и всего за 7 лет число евреев-купцов увеличилось вдвое.
Еврейская интеллигенция города формировалась из квалифицированных специалистов, которые переезжали в город из других местностей. Так, благодаря растущей инфраструктуре и появлению новых заводов, предприятий и больниц, в Сумы перебиралось все больше и больше инженеров, финансистов, врачей и провизоров — и все они находили себя в этом не-еврейском городе, сохраняя при этом культуру своих предков. Чтобы корни не были утрачены, в городе были построены иудейские молельные дома и даже одна ремесленная синагога, школы, садики и училище.
2. Глуховский литератор Цвейфель
Писатель и просветитель Лазарь Цвейфель (1815–1888) родился в Могилеве, но в конце своей жизни поселился у дочери в Глухове и поэтому его часто связывают именно с этим городом Сумской области. Цвейфель появился на свет в семье меламеда, получил отличное домашнее образование, прекрасно знал идиш и иврит, а также разбирался в раввинистической и хасидской литературе. Он рано женился, но семейная жизнь оказалась несчастливой, и Лазарь посвятил себя просветительской работе — занимался с учениками, читал проповеди и все время переезжал из одного города в другой.
В 1853 году, когда ему было уже за 40, Цвейфель стал преподавателем в Житомирском раввинском училище, где по-настоящему нашел себя и стал пользоваться высоким уважением и коллег-преподавателей, и учеников. Он не только учил молодых людей, но и писал стихи, публицистические произведения и рассказы под влиянием настроений новой еврейской литературы — с конца 50-х до конца 60-х годов в печать вышли два его сборника, которые, правда, подверглись критике.
Через 20 лет училище преобразовалось в учительский институт, и Цвейфель по причинам, которые мы уже не узнаем, бы оттуда уволен. И снова жизнь заставила его скитаться — он, как и в молодости, был вынужден покинуть город, в котором провел много лет, и стал бродячим учителем.
Так как человеком он был уже немолодым, Цвейфель решил отправиться к дочери, в Глухов, и на старости лет осесть там. В этом небольшом местечке он продолжил свою писательскую деятельность, успев перед смертью подготовить еще несколько своих трудов, а также комментарии к другим произведениям. Он стал автором популярных историко-философских трактатов «Хешбоно шел олам» («Высший счет», 1878), «Нецах Исраэль» («Вечность Израиля», 1884), а также крупного труда «Санегор» («Защитник», 1885), который стал важным произведением апологетической литературы.
3. Крушивший и созидавший
Пинхас Рутенберг (1878–1942) родился в Ромнах. Его отец был еврейским купцом, а мать — дочерью раввина, поэтому семья была обеспеченной и интеллигентной и все 5 детей получили отличное образование. Пинхас (а впоследствии Петр), закончил реальное училище в Ромнах, а затем перебрался в столицу империи учиться в Петербургском технологическом институте. В те годы образованные молодые люди повально болели идеями революции, и Рутенберг не стал исключением.
Среди его близких знакомых были революционеры и террористы Николай Кибальчич, Вера Фигнер, Софья Перовская, Андрей Желябов, а одним из наставников Рутенберга стал Георгий Плеханов. За участие в революционном движении Пинхаса арестовывали, выгоняли из института и отправляли в ссылку, но все эти меры ни к чему не привели — революционный дух было невозможно выбить. Спустя время Петр примкнул к новосозданной партии эсеров. Параллельно с делом партии, он устраивал и личную жизнь. Рутенберг влюбился в христианку и, чтобы официально жениться, стал выкрестом и сменил — теперь его именовали Петром. Позже он снова вернется в иудаизм, выполнив суровые правила.
Некоторое время въезд в Петербург ему был заказан, но потом наступило потепление. Рутенберг устроился младшим инженером на петербургском Путиловском заводе и стал жить, как все. Как минимум так казалось охранке. Но это не означало, что Петр изменил своим взглядам. Когда 9 января 1905 года состоялось шествие рабочих к Зимнему дворцу, Рутенберг был рядом с главой демонстрации попом Георгием Гапоном и даже спас ему жизнь. После расстрела рабочих они оба бегут за границу, вместе прячутся там и становятся ближайшими друзьями. Но когда Гапон признался Петру в том, что работает двойным агентом и предложил последовать его примеру, дело сразу приняло новый оборот. Рутенберг сообщил об этой новости «своим», а те потребовали попа казнить. Несмотря на дружеские отношения, ярый революционер выполнил желание партии и организовал убийство.
После этого снова была эмиграция — Рутенберг жил в Италии, но уже не как революционер, а как обычный инженер. Позже он, уже горящий идеей сионизма, к которому в молодости он особых чувств не питал, перебирается в Англию. С началом Первой мировой войны, вооружившись революционным опытом, берется создавать боевую организацию, которая должна была помочь союзникам освободить Палестину, что стало бы основой для Еврейского государства. Рутенберг агитирует влиятельных людей, связывает новых союзников со своими давними революционными знакомыми и поддерживает связь с теми, кто через годы станет основателями нового Израиля.
Как опытный революционер Рутенберг занимался организацией боевой ячейки и приближал победу сионизма, а как инженер — продумывал, как обеспечить комфортные условия жизни людям в новой стране. Находясь в США с агитационными целями, он между делом продумал детальный план использования гидроэнергии в Палестине для ирригации страны. Спустя несколько лет его амбициозную схему электрификации финансово поддержит семья Ротшильдов.
Когда Первая мировая уже заканчивалась, Пинхас снова вернулся в Российскую империю, успел принять участие в перевороте, занять несколько важных должностей. Но когда революция начала «пожирать своих детей», он спешно покинул Москву и, ненадолго задержавшись в Одессе, перебрался в Париж, где с другими руководителями сионистского движения разрабатывал предложения к Версальской мирной конференции.
В конце 1919 года он перебирается в Палестину и участвует в создании отрядов еврейской самообороны «Хагана», основы современного ЦАХАЛа. В 1921 году Рутенберг — командир «Хаганы» во время беспорядков в районе Тель-Авива. Параллельно он развивает свой «электрический» проект и, приложив огромное количество усилий, создает Палестинскую Электрическую Компанию, которая обеспечивала электричеством Тель-Авив, Хайфу, Тверию и другие города. Кроме того, он также способствовал снижению накала страстей между евреями и арабами, используя свой авторитет среди англичан. Рутенберга даже сделали главой Национального Совета, органа еврейского самоуправления, чтобы он официально мог договариваться об улучшении жизни евреев. Потом он с этого поста ушел, а в начале Второй мировой вернулся — теперь уже чтобы помогать немецким евреям.
Самостоятельным Израиль он так и не увидел — в 1942 году Пинхас Рутенберг умер в Иерусалиме. В 2003 году в Израиле вышел фильм о Рутенберге под названием «Электрический человек».
4. Камерный театр Таирова
Александр Таиров (1885–1959) родился в Ромнах в семье учителя Якова Корнблита, который отказался от иудаизма и принял христианство. Причины у смены религии были самые что ни на есть романтические — только так он мог жениться на матери своего будущего сына. Когда Саше было 9 лет, он побывал на спектаклях труппы братьев Адельгейм, которые приехали в Ромны, и с тех пор горел театром.
В 1904 году он впервые вышел на театральную сцену, сыграв Петю Трофимова в «Вишневом саду» Чехова в местном театре, а в 1905 году стал актером труппы Михаила Бородая в Киеве. Следующий театральный сезон он отыграл уже в Петербурге в театре Веры Комиссаржевской, и с тех пор его актерская карьера пошла вверх — Таиров играл в крупных спектаклях на сценах Петербурга, Риги и Симбирска.
И хотя свою жизнь Таиров представлял только в театре, он решил получить и «земную» профессию — в 1913 году окончил юридический факультет Петербургского университета, а после поступил в московскую адвокатуру. Но страсть к театру пересилила все его порывы строить жизнь вне искусства — вскоре Таиров поступил в Свободный театр Марджанова и начал ставить там спектакли.
Свой собственный театр, Камерный, он открыл в 1914 году вместе со своей женой Алисой Коонен и труппой молодых, но перспективных актеров. Таиров стремился к тому, чтобы его детище не шло по пятам классического театра. Он хотел создать театр синтетический, где акцент был бы на пластике и движении, и поэтому назвал его «театр эмоционально-насыщенных форм».
В своем театре, который был одновременно романтическим, реалистичным и наполненным фантазиями, Таиров ставил современную (и не очень современную) классику — «Женитьба Фигаро» (1915), «Покрывало Пьеретты» (1916), «Фамира Кифаред» (1916), «Саломея» (1917), «Трехгрошовая опера» (1930) и многие другие.
Само собой, в те времена крупные деятели искусств даже теоретически не могли выпасть из поля зрения партийного начальства — репертуар тщательно анализировался, слова, роли, поступки были на контроле. В середине 1930-х годов Таиров поставил пародийный оперный спектакль-фарс по опере-буфф «Богатыри» композитора Бородина. И несмотря на то, что либретто спектакля, написанное большевистским поэтом Демьяном Бедным, вполне поддерживало политику партии, цензура усмотрела в произведении искажение событий русской истории, а сама постановка была воспринята как «идеологически неграмотная». За критикой со стороны власти последовала и критика коллег, но со временем все улеглось.
После войны, в 1949 году, Камерный театр прекратил своё существование, потому что в СССР запретили ставить пьесы практически всех зарубежных авторов, а Таиров был не готов работать в условиях этих новых ограничений. В рамках борьбы с космополитизмом его уволили. Последний год жизни режиссера был настоящей черной полосой — Таирова перевели режиссером в Театр им. Вахтангова, только работать он там не смог.
Таиров никогда не скрывал своего еврейского происхождения, нередко сотрудничал с драматургами-евреями, но при этом еврейская тема не стала главной в его творчестве. Однако, обвинив Таирова в «низкопоклонстве» перед Западом, советская власть подвергла его настоящей антисемитской травле и громогласно «раскрыла» его настоящую — еврейскую — фамилию. Ни творить, ни жить в атмосфере непонимания и неприятия Таиров не смог, и в 1959 году оставил этот мир.
5. Гуру израильских географов, этнографов и экскурсоводов
Иосиф Бреславский (1896–1972) родился в Ромнах в семье Давида Бреславского и Сары Неймарк. В этом маленьком городке они прожили недолго — на волне сионистского движения и в страхе за жизнь (уже тогда начинались погромы) родители решили переехать в подмандатную Палестину, и 9-летнего Йосю, разумеется, взяли с собой. Там они укоротили свою фамилию и стали Бреслави.
Йосеф Бреслави закончил знаменитую гимназию «Герцлия» в Тель-Авиве, а в Первую мировую вступил в ряды армии — его отправили в офицерскую школу в Куште, через время он уже служил переводчиком в турецкой армии. Когда война закончилась, Йосеф отправился работать в кибуц, был инструктором безопасности в Галилее, потом учителем, а затем закончил образование — с 1922 по 1927 гг. был студентом университетов Вены и Берлина.
Бреслави настолько любил Израиль, что посвятил ему свою жизнь — но не как политик или военный, а как прекрасный гид. Получив образование в Европе, Йосеф вернулся в Израиль и преподавал в техникуме им. Левинского в Тель-Авиве. Его любимой темой была природа Израиля, и он с огромным удовольствием водил экскурсии по всей стране, рассказывая о ее природе и истории.
Со временем он начал писать статьи и книги, и все они были связаны с географией Израиля. В своих работах он ссылался на Тору как на источник информации о том, какими эти земли были в древние времена, и даже написал книгу под названием «Земли Торы». А еще он подготовил шеститомник «Знай свою страну», в котором делился с читателем краеведческими находками и полезной информацией о пустыне Негев, Мертвом море, Красном море и Эйлате и других уголках Израиля. Этот труд стал чуть ли не главным этнографическим изданием Израиля.
В 1960 году Йосеф Бреслави получил знаменитую Премию Бялика в номинации «Еврейская мысль», а много позже — в 2013 году — в его честь была названа одна из тель-авивских улиц.
6. Хаим, которого любила Магда
О легендарном руководителе сионистского рабочего движения Хаиме Арлозорове (1899–1933) сказано уже так много, что в очередной раз пересказывать его биографию в подробностях было бы лишним. Хотя родился Арлозоров на украинской территории, в Ромнах, с Украиной его мало что связывает — в 1905 году его семья перебралась в Германию, а потом он уже сам переехал в Палестину.
Еще мальчиком Хаим гордился своим еврейским происхождением и страшно представить, что было бы, если бы он задержался в Германии и был вынужден его скрывать. В своем сочинении по немецкой литературе 18-летний Хаим писал:
Я еврей и горд этим. Я не чувствую себя вполне немцем и никогда этого не скрывал. Я ощущаю, что во мне живет так много Востока, так много раздвоенности, так много поиска целого, чего нет у нормального немца.
До отъезда в Палестину Хаим Арлозоров некоторое время встречался с будущей женой Геббельса, Магдой. Говорят, легендарный сионист, несмотря на свою более чем среднюю внешность, был первой и огромной любовью юной немки. Когда через много лет он снова вернулся в Германию по делам, их чувства вспыхнули с новой силой, несмотря на то, что Хаим уже был в браке, а Магда готовилась стать фрау Геббельс. Но продолжения не было. Их последнее свидание состоялось 12 августа 1931 года (об этом написано в дневнике Геббельса). Расставание было тяжелым: Арлозоров во время разговора даже выстрелил, но пуля попала в дверной косяк. После этой встречи больше они не виделись.
Хаим (в различные периоды жизни также использовал имена Виталий и Виктор) был человеком непростым, но до конца преданным сионизму — иногда ему приходилось принимать участие в проектах, которые вызывали резкую критику, но он всегда стоял до конца. Так, к примеру, благодаря его усилиям было подписано соглашение с гитлеровской Германией, по которому деньги от проданного евреями в Германии имущества переходили на счета Англо-Палестинского банка и «Темпельерского Банка». На эти средства компания «Гаавара» закупала немецкие товары, предназначенные для экспорта, и продавала их в Палестине и Европе, а полученная прибыль шла на помощь репатриантам из Германии.
Умер Арлозоров трагически — его засртелили во время прогулки по набережной, и его убийство не раскрыто до сих пор.
7. Иллюстратор с агитаторской жилкой
Вениамин Брискин (1906–1982) родился в Ромнах и с юных лет увлекался живописью, помогая взрослым художникам делать афиши, декорации и плакаты, в том числе и агитационные. Взрослые товарищи убедили его ехать в Москву, получать образование во ВХУТЕМАСе, но тогда в большом городе было голодно, и Веня перебрался обратно в Украину. В 16 лет он поступил в Харьковский художественный институт, где свой врожденный художественный талант объединил с академическим мастерством.
Сначала Брискин работал в харьковском журнале «Уж» в 20-х годах и стал участвовать в выставках, а в начале 30-х снова поехал в Москву и уже там работал в «Крокодиле», «Правде», «Смене» и «Комсомольской правде», рисуя для них иллюстрации и политические карикатуры. Кстати, ему принадлежит одна из первых карикатур на Гитлера, сделанная еще в 1933 году.
Понемногу Брискин занимался и книжной графикой. Еще в конце 1920-х он подготовил серию иллюстраций к первым советским изданиям «Похождений бравого солдата Швейка», а также в станковой графике исполнил серии «Вася Теркин».
Во время войны Вениамин Брискин работал в газетах и сопровождал фронтовые новости своими иллюстрациями — нередко сатирическими, если стиль печатного материала это разрешал. За несколько лет Великой отечественной войны Брискин создал огромное количество рисунков, которые как зеркало отражали настроения на фронте — от трагических ноток в начале до победного восторга ближе к завершению. Брискин вместе с армией прошел по Европе и в 1947 году вышла в свет серия его иллюстраций «Послевоенная Европа».
Продолжая традицию Окон сатиры РОСТА, Брискин вместе с другим художником-графиком Константином Ивановым создал мастерскую агитплаката, а в 1959 обобщил свои профессиональные находки и теорию, выпустив книгу «Опыт работы над агитплакатом». В последующие годы главными темами его работ стали острые плакаты на тему несовершенства капиталистического общества и его опасного влияния на чистые советские умы.
8. Космический Шкловский
Знаменитый астрофизик Иосиф Шкловский (1916–1985) родился в Глухове в семье раввина, и его родители даже предположить не могли, что маленький Йося будет когда-то заниматься изучением вопроса существования внеземных цивилизаций. Он много читал, в том числе и доступную научную фантастику, отлично рисовал, но поступать решил все-таки на более практичную специальность, связанную с математикой и физикой.
В возрасте 19 лет Шкловский поступил на физмат МГУ, который закончил в 1938 году. Но путь из Глухова в Москву был не так прост — юный Шкловский в 1931 году работал бригадиром-десятником на строительстве Байкало-Амурской железной дороги, а в 1933 году стал студентом физико-математического факультета Владивостокского университета. Отучившись там некоторое время, он перебрался в столицу Союза. После окончания университета Шкловский устроился в Государственный астрономический институт — с учетом того, что физиков в те времена сажали десятками, если не сотнями, это было не самое спокойное место работы. В годы войны, с 1944 года, он был руководителем отдела радиоастрономии, который сам же и создал.
Когда война закончилась, Шкловский вплотную взялся за астрофизику — занимался теорией космического радиоизлучения, проводил исследования на тему эволюции звезд и планетарных туманностей, разрабатывал теорию происхождения космических лучей и сделал вклад в множество других направлений в этой сфере.
Шкловского признали не только на родине, но и за ее пределами — так, в разные годы, он принял членство в Международной академии астронавтики, Лондонском королевском астрономическом обществе, Американском астрономическом обществе и многих других научных организациях мирового уровня.
Когда весь мир буквально болел космосом и мечтал однажды установить контакт с внеземной жизнью, Шкловский занимался проблемой внеземных цивилизаций плотно, но без романтизма — а к концу жизни и вовсе пришел к выводу, что никакого постижимого человеком внеземного разума не существует.
Скорее всего мы одиноки во Вселенной, или, по крайней мере, в местной системе галактик. И еще более вероятно, что сам разум — это не более чем тупиковая ветвь эволюции жизни и все мы вымрем, как вымерли тысячи тупиковых видов на Земле.
— говорил он, и добавлял, что будет рад ошибиться.
9. Дочь грузинского царя
Будущая героиня киевского подполья в годы Второй мировой войны Татьяна Маркус (1921–1943) появилась на свет в городе Ромны в еврейской семье, где было 6 детей. Когда Таня была еще маленькой девочкой, ее родители перебрались в Киев, и школу она окончила уже там.
В 17 лет Таня устроилась секретарем отдела кадров пассажирской службы Юго-Западной железной дороги, а накануне войны — летом 1940 года — ее отправили по работе в Кишинев, где она перешла на службу в трамвайно-троллейбусном парк. Когда Кишинев был оккупирован, Маркус вернулась в Киев — но и там уже скоро были немцы.
С самых первых дней оккупации Маркус стала принимать участие в подпольной антинацистской деятельности и вместе с другими членами подпольных групп организовывала диверсии. Вместе с девушкой в подполье работал и ее отец.
Таня Маркус делала все возможное, чтобы гитлеровцы смогли прочувствовать, как их ненавидит подполье. Нередко ей приходилось идти и на отчаянный риск — обладая невероятной красотой, Таня часто служила «приманкой». Девушка работала в столовой и подсыпала яд в еду немцам, а также встречалась с немецкими офицерами, флиртовала с ними и заманивала в уединенные места, где подпольщики их убивали, а иногда и сама лишала гестаповцев жизни — на ее счету оказалось несколько десятков жизней нацистов.
Происхождение Тани Маркус тщательно скрывалось — по легенде она была дочерью грузинского князя Маркусидзе, расстрелянного большевиками, но еврейские корни стали далеко не самым главным Таниным «грехом» для нацистов. Из-за ее деятельности гибли офицеры высокого ранга. На Таню началась охота. Когда подпольщики поняли, что Таню пора прятать, ее вывезли к партизанам, но нацисты уже знали, где и когда ее «встретить». 22 августа 1942 года Маркус схватили при попытке переправиться через Днепр.
В гестапо с ней не просто не церемонились — ее пытали самым жестоким образом, переходя за грани человеческого. В течение 5 месяцев над ней издевались, требуя выдать имена соратников, но она молчала, чем приводила палачей в бешенство. Когда нацисты узнали, что она не грузинка, а еврейка, над ней стали издеваться еще сильнее. В итоге её расстреляли, а истерзанное тело бросили в Бабьем Яре.
Сейчас на этом трагическом месте стоит памятник Тане Маркус, а 21 сентября 2006 года, в день 85-летия со дня рождения, ей присвоили звание Героя Украины.
10. Музыкально-кинематографический Шварц
Исаак Шварц (1923–2007) родился в Ромнах в интеллигентной семье, а его дед по линии отца даже имел духовное звание. Когда мальчику было 7 лет, его родители перебрались в Ленинград, где он и начал учиться музыке. Несмотря на то, все родители считали Исаака гораздо менее одаренным, чем его старших сестер, он успешно осваивал музыкальное дело и в возрасте 12 лет даже победил на конкурсе юных дарований.
Когда Исааку было всего 13, он уже снялся в кино — роль ему досталась эпизодическая. Актерского таланта он в себе не чувствовал, но музыкальные дарования в будущем стал реализовывать именно в кино. Однако, прежде чем он начал свою композиторскую карьеру, прошло немало времени, наполненного трагическими событиями.
Отец Шварца в годы сталинских чисток был сослан в лагеря и расстрелян. Мальчик очень болезненно переживал разрыв с любимым папой, и это существенно сказалось на его учебе. Затем была ссылка в Киргизию — мама, получившее отличное образование и преподававшая языки в школе, вынуждена была устроиться на работу швеей, а сам Исаак стал давать частные уроки игры на фортепиано детям местной элиты. Через несколько лет он уже устроился тапером, а потом — концертмейстером в Киргизском государственном театре. В самом начале войны он руководил хором и оркестром Красноармейского ансамбля песни и пляски Фрунзенского военного округа.
На самой войне Шварц пробыл недолго — на фронт его определили сапером, но он был контужен и отправился в госпиталь, а затем женился и у него появилась дочь.
Когда война закончилась, он вернулся в Ленинград и по протекции Дмитрия Шостаковича поступил в Ленинградскую государственную консерваторию имени Н. А. Римского-Корсакова. Несмотря на то, что обучение было платным, Шварц не вносил за учебу ни копейки, и только спустя годы узнал, что за него платил Шостакович. Шварц начал писать сонаты, романсы, кантаты и даже симфонии, совмещая композиторскую деятельность с банальным зарабатыванием денег — в летнее время он играл на аккордеоне на танцплощадках и в домах отдыха, а также давал уроки детям.
Театрально-кинематографическая карьера Шварца началась в 1956 году, когда режиссер Георгий Товстоногов обратился к нему с предложением написать музыку к спектаклю «Идиот». Исаак справился, и затем появились новые заказы для театра и даже балета — музыка к спектаклю «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты», «Доходное место» и другие. А потом началась работа для кино. Первыми картинами с его музыкой были «Неоплаченный долг», «Наш корреспондент» и «Балтийское небо».
За свою жизнь он написал музыкальное сопровождение для более 125 картин, среди которых «Женя, Женечка и “катюша”», «Братья Карамазовы», «Блондинка за углом», «Соломенная шляпка» и многие другие. У Шварца прекрасно получались лирические песни и романсы, и огромное количество таких произведений он создал в творческом союзе с Булатом Окуджавой.
У Исаака Шварца было множество государственных премий, а его международным успехом можно считать музыку к картине «Дерсу Узала», режиссером которой стал Акира Куросава — эта лента в 1976 году получила премию «Оскар».
Несмотря на то, что у Исаака Шварца было просто огромное количество друзей и приятелей, он любил уединение — и за это многие называли его отшельником. Умер он во сне 27 декабря 2009 года — поработав за роялем, он прилег отдохнуть, задремал и не проснулся. Несмотря на то, что основная часть его жизни прошла в советское время, где любые связи с религией запрещались, Шварц сохранил свою еврейскую идентичность и завещал, чтобы его похороны прошли по еврейскому обычаю.
