Размышления о чистых и нечистых животных
Еврейские мудрецы не единожды говорили, что Тора рассказывает о духовных процессах мироздания. По отношению к ряду заповедей это понятно. Но какие духовные процессы могут быть в ее законах, регулирующих питание, в разделении животных на чистых и нечистых, то есть разрешенных и запрещенных в пищу? Следует упомянуть, что среди наших учителей нет единого мнения по поводу этого разделения. Например, Рамбам считал, что пища, которая запрещена Торой, вредна для здоровья. Абарбанель утверждал противоположное: «Каждый может убедиться, что запрещенные животные не приносят вреда, посмотрев на другие народы, которые едят их и не испытывают никаких неудобств». «Следовало бы знать о том, что эти законы нам даны не по терапевтическим соображениям, как мы об этом упоминали. Нет, упаси Б-г! Ведь если бы было так, то Небесная Тора была бы низведена до уровня сжатого медицинского трактата», – говорит в книге «Акедат Ицхак» рав Ицхак бен Моше Арама.
Говоря о диетарных законах Торы, наши учителя подчеркивали: «Цель запретов – обеспечить человеку условия духовного развития, отделив его от всего, что ассоциируется с грехом и ритуальной нечистотой». Как же связаны диетарные законы с духовным развитием? Полагаю, их связь в следующем.
В пище заключена неизбежная, неразрывная связь человека с окружающим миром. Именно окружающий мир дает все необходимое для нормальной жизнедеятельности каждого. И как нельзя прожить без еды, так невозможно прожить без постоянного контакта с миром. Поэтому крайне важно, как человек воспринимает свою среду обитания. Как относится к окружающим его людям. Диетарные законы Торы разделяют противоречивое и запутанное земное бытие на допустимое и недопустимое, приемлемое и отвергаемое. Если проанализировать повадки запрещенных в пищу животных, то видно, насколько они схожи с человеческими проявлениями.
Запрещенное
Самое известное нечистое животное – свинья. Зоологи говорят, что, в отличие от других копытных, свиньи всеядны. По-моему, свинья – чудовищное сочетание главных человеческих пороков: неразборчивости, жестокости, цинизма и вседозволенности. Она может и собственных поросят съесть, и другими живыми животным полакомиться, да и от неспособного сопротивляться, например мертвецки пьяного, хозяина кусок отгрызть. Иногда Homo sapiens ведет себя подобным же образом: ни жалости, ни обязательств, ни элементарных законов... Сожрет ближнего заживо и, как говорится, глазом не моргнет. Неужели мощь свиньи в том, что она позволяет себе то, что для других является однозначно неприемлемым «свинством», и по этой причине они оказываются ее жертвами?..
Тора запрещает использовать в пищу хищных зверей и птиц. Полагаю, за этим скрывается запрет на проявление кровожадности и жестокости.
Хищники не всегда большие и грозные. Упомяну запрещенную в пищу летучую мышь. Существует несколько видов летучих мышей, которые питаются кровью крупных млекопитающих. Биологи рассказывают: «Основную опасность при их нападениях на домашний скот представляет не кровопотеря, а передающиеся от вампиров бешенство и другие инфекционные заболевания. Кроме того, открытые раны инфицируются, часто становясь причиной гибели».
В перечне запрещенных животных упоминается даман – афроазиатское млекопитающее, имеющее поверхностное сходство с кроликом. Комментаторы расходятся во мнениях, о каком конкретном животном идет речь. Это животное имеет обыкновение двигать челюстями так, что создается впечатление, как будто оно пережевывает жвачку. Даман – фальсификатор, создающий видимость постоянной деятельности. Он шевелит челюстями, но что у него во рту – неизвестно.
Вот еще запрещенный в пищу удод. Раши назвал его диким петухом, главная краса которого заключается в его кажущемся привязанным гребне. Вот что говорят о нем орнитологи: «Сам удод небольшой – 25–29 см. Хохол на голове оранжево-рыжий, с черными вершинами перьев. Когда он распускает его ввысь веером, может иметь длину до 10 см – почти половина длины всей птицы. При этом язык, в отличие от многих других видов птиц, сильно редуцирован, что означает уменьшение, упрощение строения». Распущенный ввысь яркий гребень и ущербный язык. Этакий бросающийся в глаза напыщенный, но при этом мелкий, косноязыкий петух, и ничего более. Как их воспринимают окружающие? Зачастую весьма позитивно. Такими людьми очень легко манипулировать: немного лести, немного вранья и, как метко заметил Булат Окуджава, «делай с ним, что хошь»...
Тора запрещает пользоваться не только пороками, но и слабостью, беззащитностью, к чему относится, на мой взгляд, запрет есть рыбу, не имеющую чешуи и плавников.
Раши, говоря о рыбьей чешуе, упоминает сказанное в первой библейской книге Шмyэля: «В кольчугу чешуйчатую облачен» (17:5). Получается, чешуя подразумевает защищенность и запрет есть рыбу без чешуи означает запрет пользоваться чьей-то беззащитностью. Может, по этой же причине и заяц запрещен? Он – зверек тихий, робкий, безответный. Только будучи пойманным или раненным, он издает пронзительный крик. На него и люди, и звери, и хищные птицы охотятся. Несчастное существо... Но самое удивительное, что в человеческом обществе такие жалкие и несчастные могут вызывать не сочувствие и сострадание, а тщательно маскируемое желание добить, догрызть. Подобную ситуацию описал Лев Толстой. Брошенный, преданный и униженный женой, самым дорогим и близким человеком, Каренин вдруг осознает отношение к нему окружающих людей: «Он почувствовал, что ему не выдержать того всеобщего напора презрения и ожесточения... Он чувствовал, что не может отвратить от себя ненависти людей, потому что ненависть эта происходила не оттого, что он был дурен (тогда бы он мог стараться быть лучше), но оттого, что он постыдно и отвратительно несчастлив. Он знал, что за это, за то самое, что сердце его истерзано, они будут безжалостны к нему. Он чувствовал, что люди уничтожат его, как собаки задушат истерзанную, визжащую от боли собаку». Может, в этом одно из значений запрета использовать в пищу растерзанное зверем? Раши уточняет, что растерзанное означает нежизнеспособное. Не потому ли Каренин далее говорит: «Я разбит, я убит, я не человек более!.. Я слаб. Я уничтожен». Добить, погубить сломленного, поверженного человека несложно. При этом есть железное алиби: не я погубил, другие загрызли. Я лишь, как шакал, их объедками полакомился.
Запрещено использовать в пищу страуса. По этому поводу наши учителя говорят следующее: «Страус – дочь плача». В книге пророка Михи (1:8) страус описывается как птица, обитающая среди развалин и постоянно рыдающая. Рыдания на развалинах… Недопустимо пользоваться бедственным положением, несчастьем другого. В этом, по-моему, еще и запрет на мародерство.
Запрещен и слепыш. Он небольшой, 23–30 см. Глаза атрофированы. Обитает под землей. Не пользуйся, человек, чьей-то ущербностью, неосведомленностью, недальновидностью и тем, что тебе дано видеть и понимать больше, чем кому-то наивному, несведущему. Сказано в Торе: «И перед слепым не клади преткновения» («Ваикра», 19:14). На поверхности земли, столь привычной и комфортной большинству, слепыш не житель, а пришелец. Мудрецы Талмуда утверждали, что в Торе 36 раз повторяется запрет притеснять пришельца.
Нельзя использовать в пищу аиста. Раши называет его благочестивым. «Само ивритское название птицы – хасида (праведная) – указывает на это свойство». Многие совершенно беспардонно ведут себя по отношению к зачисленным ими в разряд праведников, считая по-настоящему нравственных, порядочных, верящих в Б-га людей ущербными, неспособными дать отпор. Поэтому зачастую очень некрасиво поступают с ними. Что должно противостоять подобным проявлениям?
Разрешенное
Одним из главных признаков разрешенных в пищу животных является пережевывание жвачки и раздвоенное копыто. Быть может, аллегорический смысл раздвоенного копыта – в слиянии приземленного, поскольку оно упирается в землю, и возвышенного, потому что у него есть просвет – место для света? «Миру недостаточно Б-жественного света сверху, нужен еще свет снизу», – подчеркавает рав Пинхас Полонский.
Человек живет в приземленном материальном мире. Но в будничности должно быть хотя бы немного света. Раздвоенное копыто при соприкосновении с землей оставляет место для него. Скажете, копыто – не самое подходящее место для света, ведь понятно, что речь идет не о солнечном свете. Самое что ни есть подходящее, поскольку наглядно показывает связь материального и духовного. И материальное без духовного, и духовное без материального практически не имеют смысла. Суть нашего мироздания в их слиянии.
Как же в нашей жизни проявляется и поддерживается тот особенный нематериальный свет, с которого началось сотворение мира? Полагаю, ответ на этот вопрос дает второй обязательный признак чистоты животных – пережевывание жвачки.
Главным источником того изначального света является понимание, принятие и исполнение сказанного в Торе. Но понимание не обобщенное, формальное, единое для всех, а личностное, соответствующее сугубо индивидуальному просвету в собственной материальности. Не потому ли Тора многослойна, многогранна и глубоко аллегорична? Одну и ту же фразу можно «пережевывать» (переосмысливать и трактовать) множество раз, что нашло свое отражение в повторяемых из года в год чтениях недельных глав Торы. Нельзя не упомянуть «пережевывания» ошибок, поступков, сказанного, сделанного другим людям – в общем, всего того, чему зачастую беспощадный просвет дает остаться незамеченным...
Подобные сравнения могут вызвать негодование. Свет – и копыто! Исходящая от Б-га Тора – и жвачка! Но... «Иногда кажется, что это место вне царства Б-жьего, что оно слишком грубо для света. Следует знать, что не существует места вне Б-га, и радоваться своему предназначению обнаружить Его здесь», – утверждал Менахем Мендл Шнеерсон.
Источник: Еврейская панорама
