Как торговля спасла еврейский народ

На протяжении трех последних столетий торговля и в самом деле была наиболее распространенным занятием среди евреев – по той простой причине, что ничем остальным им заниматься не разрешалось. Однако следует учитывать, что лишь малую часть – меньше 10% – этих торговцев можно было назвать преуспевающими ли хотя бы относительно преуспевающими. Остальные же 90% влачили полунищенское или даже нищенское существование, занимаясь мелочной торговлей, нередко в разнос.

Многие представители еврейской интеллигенции ХХ века вполне могли бы приписать себе знаменитые слова из автобиографии поэта Михаила Светлова: «Я, Михаил Аркадьевич Светлов, родился в 1903 году 4/17 июля. Отец — буржуа, мелкий, даже очень мелкий. Он собирал 10 знакомых евреев и создавал "Акционерное общество". Акционерное общество покупало пуд гнилых груш и распродавало его пофунтно. Разница между расходом и приходом шла на мое образование».

Показательно так же и то, что после революции доля евреев СССР, занятых в сфере торговли резко снижается – в 1926 году она уже не превышала 25%. Возникшая же в немалой степени благодаря советской власти новая еврейская интеллигенция в своей массе относилась к торговцам с тем же презрением, что и много веков назад Иосиф Флавий. Не было в устах интеллигента-еврея более презрительного слова, чем «гешефтмахер» - "спекулянт".

Впрочем, как тонко замечает Эфраим Севела в своем «Дневнике четырнадцатилетней девочки» это не мешало части таких еврейских интеллигентов беззастенчиво пользоваться теми привилегиями, которые давало им близкое родство с мясниками, продавцами пивных ларьков и т.п.

Говоря о факторах, которые сделали торговлю исконно еврейской профессией, нельзя не упомянуть о той огромной роли, которую еврейские купцы сыграли в сохранении еврейского народа.

Вспомним, что марксизм отрицал существование евреев как нации на том основании, что для формирования нации необходимы общность языка, культуры и территории, способствующей созданию единого экономического рынка. Отсутствие единой территории и единого рынка и не позволяло евреям, по мнению идеологов марксизма, считаться полноценной нацией.

Однако в том-то и дело, что на протяжении всей истории еврейского народа такой единый рынок существовал. И обеспечивали его именно еврейские торговцы. Приехав в любую, даже совершенно не знакомую ему прежде страну, еврейский купец первым делом направлялся в синагогу и заговаривал с ее прихожанами на иврите – языке предков, языке Торы и Мишны. Это служило опознавательным знаком, и гостю мгновенно рекомендовали, на каком постоялом дворе остановиться, где продавать свои товары, что стоит закупить на вырученные деньги и т.д.

Но на этом общение между местными евреями и новоприбывшим соплеменником зачастую не заканчивалось: его знакомили с новыми трудами местных духовных авторитетов, задавали вопросы о том, какие книги были написаны в последние годы светочами Торы в его родных местах. И уезжая на родину, купец увозил с собой не только местные товары, но и книги местных раввинов с новыми комментариями Библии, исследованиями текста Талмуда, а порой и рассказывающие о тайнах Каббалы.

Таким образом, еврейские купцы сыграли решающую роль не только в обеспечении вполне реального «единого еврейского рынка», сложившегося, вопреки тому, что у евреев не было своего государства, но и в сохранении иврита как живого языка общения, а также в создании единого еврейского культурного пространства.

Именно посредством еврейских купцов европейские евреи знакомились с трудами РАМБАМа, Ибн-Эзры или Ор ха-Хаима (1696-1743), а евреи восточных стран были прекрасно осведомлены о том, кто такой РАШИ или Виленский гаон (1720-1797).

И уже только за это современный еврейский народ должен быть благодарен тем своим предкам, которые сделали торговлю делом своей жизни.