Даниил Альшиц и тайна десятой главы «Евгения Онегина»

Считалось, что десятую главу «Евгения Онегина» уничтожил сам Пушкин еще в 1830 году, так что обнаружение этого текста обещало стать громкой сенсацией в литературных кругах.

Но прежде чем принимать поздравления коллег и благодарности от государства, тридцатилетнему Альшицу нужно было доказать, что грандиозная находка — именно находка, а не подделка. А с этим возникли проблемы.

Смерть десятой главы

За свою почти двухвековую историю «Евгений Онегин» оброс массой домыслов. Открытая концовка романа не давала покоя критикам и литературоведам, главного героя то женили, то записывали в декабристы.

Еще больше вопросов вызывала уничтоженная десятая глава, о которой известно из воспоминаний друзей Пушкина. «Третьего дня был у нас Пушкин. Он много написал в деревне: привел в порядок и 9 главу Онегина. Ею и кончает; из 10-й предполагаемой, читал мне строфы о 1812 годе и следующих. Славная хроника...» — записал в дневнике Петр Вяземский 19 декабря 1830 года. А за два месяца до того, 20 октября, в черновиках самого Пушкина появилась запись: «Сожжена Х песнь».​​

Из десятой главы до нас дошли три черновые строфы и отрывки еще шестнадцати строф. Онегин там уже не появляется. Как отмечали пушкинисты, в «Евгении Онегине» на самом деле два романа — «роман героев» и «роман жизни». История Евгения и Татьяны закончилась, но жизнь продолжалась, поэтому в десятой главе, которую Пушкин писал в окруженном холерными карантинами имении Болдино, он рассуждал о государственном укладе, царе и декабристах. Такой текст нельзя было вывозить за пределы имения — рукописи проверялись, а поэту и без того хватало проблем.

Чтобы не драконить цензоров, Пушкин сжег рукопись, зашифровал начальные четверостишия на отдельном листе и спрятал его среди черновиков. Шифр попал в руки исследователей только в начале ХХ века. А в 1910 году Петру Морозову удалось подобрать к нему ключ, и это стало настоящим прорывом в пушкинистике.

«Сижу за Пушкина»

Спустя десять дней после неожиданной архивной находки Даниила Альшица арестовали по обвинению в антисоветской агитации, а обнаруженная рукопись пропала. Предположительно, причиной ареста была опубликованная ранее работа об Иване Грозном, в которой Альшиц писал, что царь намеренно фальсифицировал историю своего правления, чтобы оправдать тиранию. В этом усмотрели попытку провести параллель между средневековым правителем и Сталиным, который непосредственно участвовал в составлении «Истории ВКП(б)».​

В тюрьме Альшиц утверждал, что сидит не за Грозного, а за Пушкина, и по памяти цитировал десятую главу «Онегина». Всегда находились благодарные слушатели.

Он умел располагать — давал дельные советы и подбадривал шутками. «Юмор в трудную минуту — что-то вроде спасательного круга для души», — писал Аль. Чего стоит хотя бы тот факт, что книгу воспоминаний о лагерной жизни он назвал «Хорошо посидели!».

Против Альшица

В 1956 году была опубликована статья профессора Гуторова «О десятой главе “Евгения Онегина” А. С. Пушкина». Профессор приводил текст найденной Альшицем главы по списку, полученному от студентов.

Посыпались отзывы. Литературоведы настаивали, что текст не может быть подлинным, так как в нем присутствует ряд неточностей — в частности, упоминаются новейшие выводы советских историков о декабристах. Дмитрий Благой опубликовал статью с красноречивым заглавием «О казусах и ляпсусах».

Указывали также на низкую художественную ценность материала. Действительно, некоторые строки оставляли желать лучшего:

Пылал Каховский ярче лавы,

Одним желанием горя,

Своей рукой забить царя...

Правда, пушкинист Борис Томашевский отмечал, что выражение «забить царя» можно было бы даже считать гениальным, потому что забивают только скот.

Доказанная мистификация

После повторной публикации «списка Альшица» в 1983 году в альманахе «Прометей» полемика разгорелась с новой силой. Культуролог и семиотик Юрий Лотман, используя метод структурного анализа, доказал, что автором этого текста может быть кто угодно, но не Пушкин. А спустя десять лет доктор физико-математических наук Михаил Артамонов на основании математических расчетов пришел к выводу, что опубликованные строки писала та же рука, что и другие главы «Онегина».

В итоге аргументы литературоведов, всю жизнь посвятивших изучению творчества Пушкина, взяли верх. Сейчас текст обнаруженной Д. Алем главы называют подделкой, мистификацией, одним из вариантов реконструкции. Но уже то, что о нем дискутировали крупнейшие ученые своего времени, заставляет относиться к работе Альшица с уважением.