Евгений Афинеевский: Майдан изменил ход мировой истории
Режиссер Евгений Афинеевский, автор документального фильма про Майдан, который вошел в список 15 номинантов на самую престижную кинопремию Оскар, рассказал порталу «Новое Время», как воспринимают Украину на Западе и в России.
«Приезжай срочно, тут творится реальная история – звонок друга из Киева, который раздался в 20-х числах ноября два года назад, заставил режиссера Евгения Афинеевского отложить все проекты в Израиле и США и приехать в Киев. Думал, на две недели, оказалось – на полгода.
Такова история создания фильма «Зима в огне» об истории Майдана, построенной на судьбах отдельных украинцев, которые вышли на главную площадь страны за право быть свободными. Проект снимали 28 операторов – профессионалов и любителей. В результате было отснято 2.000 часов материала, а монтаж занял пять месяцев. Монтировать и озвучивать фильм Афинеевскому помогала голливудская команда.
Сам он – 42-летний израильский режиссер игрового кино, а самый кассовый его фильм – репатриантская комедия «Ой, вэй! Мой сын гей!» Однако Афинеевский сумел убедить гиганта в сфере видеопоказа в США – видеосервис Netflix, который транслирует в Интернете популярные фильмы и шоу, а также снимает собственные продукты (например, популярный сериал «Карточный домик») – продюсировать ленту об Украине.
Через Netflix, аудитория которого превышает 50 млн человек в более чем 40 странах, «Зима в огне» получила возможность стать глобальным событием.
Фильм начинается с финала украинской революции – с самых трагических дней Майдана. Молодой парень, на вид не больше 20 лет, дает интервью, стоя на улице Институтской в день расстрела Небесной сотни: «Я мертвого тащил, я шел по крови. Ты хочешь меня чем-то удивить?» – спрашивает он у Афинеевского.
Этот и другие пронзительные кадры стали убедительным основанием для получения режиссером в этом году Гран-при Международного фестиваля фильмов о правах человека в Нюрнберге. Также картина получила приз зрительских симпатий за лучший документальный фильм на кинофестивале в Торонто. На мировой премьере в Венеции, которая состоялась 2 сентября 2015 года, искушенная европейская публика после просмотра аплодировала стоя.
В Киев Афинеевский приехал во вторую годовщину Майдана, чтобы показать свой фильм и здесь.
– Перед встречей я прочитала ваше интервью, где вы рассказываете, как ехали в Украину и ваши друзья говорили: «Ты же хороший еврейский мальчик, а там одни фашисты и антисемиты! Они же прирежут тебя под забором!»
– Да, такое было.
– Какая мотивация была у хорошего еврейского мальчика? Вами двигало любопытство или профессиональный интерес?
– Ну, во-первых, хороший еврейский мальчик бывал до этого в Украине, у меня тут много друзей, и я ни разу с антисемитизмом не сталкивался. Поэтому меня ошарашило, когда мне начали такое говорить. И это, если честно, для меня стало одной из вещей, которая побудила доказать обратное. Фактами. В моем фильме есть Натан Хазин, командир еврейской сотни, и я ему тот же вопрос задал: мол, мы с тобой оба хорошие еврейские мальчики, коль мы уж так говорим, скажи, испытал ли тут антисемитизм? И он ответил: «Никогда. Посмотри на мою сотню, там есть все».
Вот этот пример единения всех возрастов, социальных слоев, религий и национальностей – одна из сильнейших эмоций, пережитых мной на Майдане. Я родился в России, живу в Израиле, очень долго был в Америке, но не видел такого нигде. Меня это так поразило, что я захотел донести эту историю до каждого.
– Как все происходило технически? У вас была огромная команда, как вы руководили процессом?
– Были моменты, когда что-то [какие-то сцены] ставили, когда подсказывали [что сказать или сделать], а в основном нужно было просто успевать фиксировать происходящее. Причем часто подручными средствами.
– Какой кадр или сцену вы считаете ключевым в этом фильме?
– Мне кажется, все час сорок ключевые. Потому что я пытался заложить в эти 100 минут все самое главное. Не забывайте, мы рассказываем о 93 днях. У нас было столько интересного материала, что хватило бы на «Семнадцать мгновений весны».
– Какие человеческие истории вас зацепили больше всего?
– Сережка Нигоян [получил смертельное огнестрельное ранение в январе 2014 года], Ромка [герой фильма, ром, сбежавший из дома на баррикады], он до сих пор в АТО, сражается, сын полка. Вообще, все эти мальчишки и девчонки, вышедшие на Майдан, поразили меня своим бесстрашием, духом, человечностью.
– Вашим главным продюсером стал Netflix. Как вам удалось заставить поверить в себя крупнейшую компанию в сфере видеопоказа в США?
– Мои друзья, с которыми я работал в Голливуде,– Латти Гроуман и Джон Батцек [обладатель трех Оскаров] – показали сырую версию фильма не только Netflix, но и НВО [американский развлекательный телеканал] и другим продюсерским центрам. Из Netflix позвонили почти сразу. Они сказали: «Женя, все здорово, но есть вопросы, которые западному зрителю будут непонятны. Приезжай, посмотришь вопросы, смонтируешь тут». Я приехал, Джон и Латти устроили встречу с Энгусом Уоллом, который монтировал такие фильмы, как Социальная сеть и Девушка с татуировкой дракона. Энгус, посмотрев фильм, сказал, мол, ребята, я вам помогу, и привел молодого, очень талантливого монтажера по имени Уилл Знидарич. Мы с Уиллом буквально разобрали все по кадру и сложили заново.
– Я правильно понимаю: для того, чтобы сделать фильм более понятным западному зрителю, нужно было добавить немного экшена?
– Зрителю, который незнаком с историей Украины, нужно было дать вводные данные: что привело [к социальному взрыву], что заставило народ выйти, почему людей били, стреляли, а он вставал и шел дальше. Мы также добавили графику – карту городских улиц, [чтобы было понятно, какие расстояния и как преодолевали майдановцы]. Вот этих маленьких моментов не хватало.
Для меня любой фильм – это начало, середина и конец. Это то, чего мне не хватало у [Сергея] Лозницы [режиссера фильма Майдан]. Я же хотел рассказать историю народа от начала до конца. Моей целью было дать возможность человеку, который не стоял на Майдане, пройти весь путь с его героями, прочувствовать все с ними.
– Думаете, Украина интересна западному зрителю? Для него это всего лишь одна из горячих точек мира.
– Я не думаю, что вопрос должен стоять так. Может, тут и горячая точка, но давайте вернемся в историю 2013 года. Каждая страна сама по себе. Собирается Майдан, и уже в декабре европейцы и американцы пытаются дипломатически разрулить ситуацию с Януковичем. И все начинают обращать внимание на страну, которая борется сама за свое будущее. Майдан побеждает. И тут происходит полный переворот истории – захват Крыма, война в Донбассе. И теперь уже весь мир смотрит на этот маленький клочок земли. Майдан изменил ход мировой истории. Вот вам и ответ.
– Вы не хотите снять продолжение – об этом?
– Было уже много фильмов о войне. Война – это страшная вещь. Я не думаю, что хочу снимать про войну. Знаете, почему? Майдан был уникальным явлением, а войн – много.
– Мировая премьера «Зимы в огне» состоялась в Венеции в сентябре. Как приняли фильм?
– Публика плакала и аплодировала стоя 15 минут – я думаю, это говорит о многом. Мы не ожидали. Я понимаю, если бы это была украинская диаспора, но это были европейцы, и вот они плакали и аплодировали.
– После Майдана произошел Крым. Война в Донбассе. В мире – два потерпевших крушение Боинга и теракты во Франции. По сути, Майдан уже не на повестке дня. Не запоздали ли вы с премьерой?
– А можно я задам вопрос? Думаете, этот фильм не важен для украинского народа?
– Важен.
– Почему?
– Знаете, как говорят, «чтобы помнили».
– А вам не кажется, что, кроме этого, важно напомнить вашему правительству, что они всего лишь слуги народа и не должны злоупотреблять властью, как это делал Янукович. Все в руках народа.
– В вашей карьере были мюзиклы, спектакли, игровые фильмы. Прославились вы как режиссер комедии «Ой, вэй! Мой сын гей!» Зима в огне – ваш первый документальный фильм?
– Третий. Но такого рода фильм действительно первый.
– Вы родились в Казани, уехали из России в 90-х, но наверняка у вас там остались друзья, одноклассники. Вы с ними общались на тему того, что происходит в Украине? Что происходит между Россией и Украиной?
– Я со многими не общаюсь теперь.
– На почве Майдана?
– Мне сказали, что я продался фашистам. Я ответил, что мне не удалось еще купить дом на Голливудских холмах, видимо, задешево продался.
– Вы планируете показ фильма в России?
– По количеству пиратских копий там мы не уступаем блокбастерам.
– Во сколько вам обошелся этот проект?
– Не могу ответить точно. Скажу только, что началось все и фактически заканчивалось из кошелька этих двух людей, которые сидят перед вами [Афинеевский и его бизнес-партнер Ден Толмор].
– А с Netflix на каких условиях вы заключили сотрудничество?
– Что они покроют все наши расходы и на них будет реклама. На документалистике не делаются деньги. Документалистика – это больше амбиции режиссера. Но мы покрыли наши затраты.
– Этот фильм конвертировался в признание?
– Он конвертировался в седые волосы. Стали больше узнавать? Больше врагов появилось в России.
– Где смогут посмотреть фильм украинцы?
– В следующем году будет большая премьера на 5 канале, и после этого к вам входит Netflix.
– Вы вернулись в Киев ко второй годовщине Майдана. С какими чувствами и мыслями?
– Я вчера бегал по Крещатику, лил дождь, и мне это напомнило второй день Майдана. Когда мерзляка жуткая была, кто под зонтиком стоял, кто под полиэтиленчиком. На меня нахлынули воспоминания. Были слезы.
